— Утром я прошелся немного дальше по тропинке, — отвернувшись к огню, продолжил Ингольд. — Тропа кончается милях в двух отсюда. Дальше идти просто невозможно. Мы с тобой должны либо продолжить тропу дальше, либо просто бросить Че. Но в этом случае Че непременно погибнет, а у нас возникнет предостаточно новых проблем.
Руди вздохнул. Все его измученное тело заболело еще больше при одной только мысли, что опять придется пробираться по местности, хуже вчерашней. Он даже и представить себе не мог, как это может быть, хуже того, что было накануне. Стиснув зубы, он спросил:
— Что же нам делать?
— Пойдем назад.
Мускулы Руди облегченно расслабились: самым большим его желанием было увидеть Минальду и Калифорнию.
— Я играю, — весело сказал он. — Может, легче будет пройти по лесу днем.
Дальше они не пошли...
Огонь опалил подлесок, хотя влажная кора и листья самих деревьев не поддались пламени. Дальше, за обгоревшим подлеском, деревья сначала уступили заклинаниям Руди. Но немного позже Руди почувствовал силу сопротивлявшихся ему деревьев, и эта непоколебимая мощь пугала Руди. Временами деревья начинали наступать на него плотной толпой, куманика цеплялась за одежду путешественников назойливее, а виноград не давал и шагу ступить. Все это продолжалось до тех пор, пока Ингольд не рассердился и не заставил освободить ему тропу. И даже после этого подлесок торопился побыстрее сомкнуться за стариком, и Руди приходилось настаивать на своем в споре с лесом только из-за того, чтобы просто не потерять из виду старика. Серый день здесь превратился в мутный мрак, нарушаемый только треском веток под ногами.
Руди проклинал упиравшегося Че, тюки которого беспрестанно цеплялись за толстые плети ежевики. Он немного ослабил повод Че и начал рубить толстые виноградные лозы. Плющ перевился с куманикой, и голова ослика опять запуталась в нем. Руки и лицо Руди были исцарапаны в кровь, когда он вытащил Че из зарослей и повернулся, чтобы продолжить путь. Тропа впереди него опять испарилась.
— Ингольд! — закричал он. — Ингольд, остановись на минутку! Где ты?
Черные деревья ответили ему молчанием. Колючки и ежевика постепенно затягивали его, как сетью. Он не мог рассмотреть тропу ни позади, ни впереди.
— Ингольд! — снова позвал он. Где-то в лесу раздался хруст, но он был не там, куда ушел Ингольд, и не рядом. Борясь с паникой, Руди призвал всю свою силу, чтобы очистить себя от наваждения, постепенно заматывавшего его, словно колючей проволокой, но лес пил его энергию, как пиявка тянет кровь из вены. Черные деревья шумели и шептались, словно смеялись над ним.