Альда вырвала свою руку и, не говоря ни слова, вышла вон. Если бы она осталась, то смогла бы увидеть, какая ярость отразилась на лице брата. Однако когда он повернулся к вошедшей в палатку Джил, он постарался изобразить лишь горькую усмешку.
– Похоже, – сказал он, – мы все же отправляемся в путь сегодня ночью.
Было ясно, что это только начало потока его сарказмов, но аббатиса перебила его так искусно, что это вмешательство показалось совершенно случайным.
– Если так, – сказала она своим тихим деревянным голосом, – я должна идти и подготовить повозки Церкви. – И она с проворностью, которой от нее никто не ожидал, вышла, прежде чем Алвир мог отдать какой-либо приказ.
Наступила почти полная темнота, когда лагерь снялся. Снегопад усилился, ветер крутил маленькие вихри зернистых хлопьев в пепле погашенных костров и укрывал перемешанную грязь тонким белым слоем.
Приказ о снятии со стоянки сообщили на тот берег, и семьи медленно потянулись по временному мосту, мужчины и женщины осторожно балансировали на шатких паутинах из веревок и шестов, с вещами на плечах.
Странно, когда Руди шел по наскоро построенному мосту с Ингольдом и Джил, чтобы осмотреть единственную повозку, которую Алвир получил от своих друзей-торговцев, он обнаружил, что дух оптимизма, казалось, овладел караваном, что было более чем странно в таких обстоятельствах. Хотя и ворчания было не меньше, и ругательства были такими же громкими и пылкими. Мужчины и женщины укладывали свое имущество, потирая потрескавшиеся от холода и сырости руки, в обжигающем холоде, они шли, торопясь, бранились и дрались друг с другом, но что-то все же изменилось. Исчезло горькое отчаяние. Какая-то надежда, которой не ощущалось раньше, чувствовалась в слепящем воздухе.
Это был последний рывок, если они смогут выдержать его. Они были на расстоянии одного броска до Убежища.
– То, что надо, – заметил Ингольд, глядя, как стражники и солдаты Алвира тащат полурассыпавшийся корпус повозки вверх по извилистой тропе, – он может сделать из Минальды и Тира мишень, но сейчас это лучше, чем риск потерять их в снегу. Что до вас обоих... – он повернулся к ним и положил руки им на плечи, – что бы вы ни делали, стойте рядом с этой повозкой; это ваш единственный шанс дойти до Убежища живыми. Я буду двигаться вдоль каравана и, может, не увижу вас. Понимаю, что ничто из этого вас не касается, вы были вовлечены в это против воли, и никто из вас мне ничего не должен. Но, пожалуйста, последите, чтобы Альда и ребенок достигли Убежища невредимыми.
– Вас не будет здесь? – встревоженно спросила Джил.