– Я не могу медлить дольше, – продолжал колдун. – Произошли вещи, о которых стало необходимо посоветоваться с Лохиро, не считая того, что, насколько мне известно, Алвир все еще предлагает собрать здесь армию для вторжения в Логово Тьмы.
– Послушайте, – начал Руди. – Насчет вашего путешествия в Кво...
Но раньше, чем он мог закончить, глухие голоса снаружи возвысились до быстрого ропота, за которым последовала поспешная возня толпы, сразу попытавшейся в знак уважения встать на ноги на слишком узком пространстве. Рваная занавеска была отброшена в сторону, и огромная тень закрыла свет. Алвир, глава Убежища Дейра, шагнул вперед. Рядом с ним, темная и хрупкая, как молодая яблоня в первом цвету, стояла Минальда.
Канцлер с минуту постоял молча, величественно разглядывая старика, лежащего на своей кровати из мешков. Когда он заговорил, его мелодичный голос был спокойным.
– Мне сказали, что ты умер.
– Преувеличено, но не намного, – с усмешкой сказал Ингольд.
– Ты мог погибнуть, – сказал канцлер. – Словом так: если бы не ты, мы все могли погибнуть там, у реки. Я пришел... – слова, казалось, кололи его горло, как сухой хлеб, – я пришел сказать, что был несправедлив к тебе, и предлагаю тебе руку дружбы, – он протянул руку, камни на перстнях засверкали в тени.
Ингольд протянул навстречу грязную забинтованную руку королевским жестом равного.
– Я делал лишь то, что обещал Элдору, – сказал он. – Я взял его сына и укрыл его в безопасном месте. Мое обещание выполнено. Как только позволит погода, я отправляюсь на поиски сокрытого Города Кво.
– Ты думаешь, его можно найти? – брови Алвира сдвинулись в озабоченном беспокойстве, но глаза выдавали явную тревогу.
– Я не знаю этого, пока не найду его. Но помощь Совета Магов необходима – для твоего вторжения, для Убежища, для всего человечества. Молчание Лохиро беспокоит меня. Прошло уже около месяца без единого слова от него или другого члена Совета. Хотя невозможно, чтобы они не знали о происшедшем.
– Но ты все еще думаешь, что Лохиро жив?
Ингольд решительно покачал головой.
– Я бы знал, если бы он был мертв, – сказал он. – Я бы чувствовал. Даже при тех чарах, что окружают город, как кольцо огня, я бы знал.
Минальда заговорила в первый раз, ее сочувствующие глаза потемнели:
– А что, вы думаете, там произошло тогда?
Ингольд покачал головой:
– Я не знаю.
Она с минуту смотрела на него, вслушиваясь, как никто другой в комнате, в скрытую нотку беспомощности и страха в его голосе – страха не за мировую магию, а за его друзей в Кво, единственных людей в этом мире, к кругу которых он по-настоящему принадлежал. Раньше она видела его лишь сильным и властным, и внезапное сострадание затенило ее лицо. Она сказала: