Однако важен был и каждый голос внешних миров. Партия Аграриев на Ганимеде одержала верх в пяти из шести тамошних округов; но это – наши, там Партия Экспансионистов даже для приличия не стала выставлять кандидатов. Куда больше опасений внушала Венера. Венерианцы раздроблены на дюжину непримиримых партий – в силу каких-то теологических разногласий, в которых сам черт ногу сломит. И все же мы рассчитывали на поддержку аборигенов – прямо сейчас, или позже – когда они сумеют все же договориться. А голоса внешников-землян и так практически все – за нас. К тому же, имперская установка, предписывающая аборигенам выдвигать в парламент только людей, была явной несправедливостью, с которой Бонфорт постоянно боролся – сей факт тоже должен был содействовать успеху на Венере. Хотя – не берусь сказать, сколько голосов мы потеряли из-за этого на Земле.
Гнезда Марса пока ограничивались присутствием в ВА своих наблюдателей, так что от Марса нам нужны были лишь голоса живущих там людей. У нас на Марсе была популярность, у противника – власть. Но после того, как честно посчитают голоса, они из своих кресел со свистом повылетают!
Дэк склонился над калькулятором рядом с Роджем. Тот, зарывшись в груду бумаг, что-то подсчитывал по своим собственным формулам. Дюжина с лишним вычислительных центров по всей Системе занимались сейчас тем же самым, однако Родж предпочитал собственный метод. Как-то он хвастал, что может просто прогуляться по округу, разнюхивая обстановку, и определить результат с точностью до двух процентов… А что – такой может.
Док Чапек сидел позади, сложив руки на животе. Поза его точь-в-точь повторяла позу дождевого червя на крючке. Пенни нервно расхаживала по комнате, разносила выпивку и в нетерпении гнула в руках какую-то шпильку. На нас с мистером Бонфортом она старалась не смотреть. До сих пор мне никогда не приходилось бывать на партийных посиделках в ночь выборов, и обстановка здесь значительно отличалась от чего бы то ни было. Все вокруг насквозь пронизано было уютной теплотой. Страсти улеглись. И, казалось, черт с ними, с результатами; мы сделали все, что могли, вокруг – друзья, и всеобщая приподнятость не нарушена будущими тревогами и заботами – она, совсем как глазурь на тех вон пирожных, приготовленных для банкета по случаю завершения выборов…
Никогда еще не было мне так хорошо.
Родж оторвался от своего листа, глянул на меня, затем – на мистера Бонфорта:
– Континент в нерешительности. Американцы пробуют воду, прежде, чем нырнуть; единственное, что их заботит – насколько глубоко.