Шарифулла постоял немного и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Голова его кружилась, он чувствовал, что вот-вот упадет. На морозе он очнулся и, быстро шагая, направился к дому Хажигали. Хажигали седлал лошадь во дворе. Подойдя сзади, Шарифулла дернул его за рукав.
– Что же это творит твой сын? – начал он, не здороваясь.
– А что такое? – обернувшись, спросил Хажигали. Шарифулла поежился под его колючим недобрым взглядом.
– Он продал мне за большую цену золото, а оказалось, что это медь!
– Ну и что? —Хажигали затянул правую подпругу и зашел к лошади с другой стороны.
– Как что? Ведь это нехорошо! – растерянно проговорил Шарифулла.
– Ну и что? – повторил Хажигали, затянув вторую подпругу и беря лошадь под уздцы.
– Как что? —закричал Шарифулла. – Я тебе говорю, что твой сын обманывает людей, а ты и бровью не поведешь! Разве ведут себя так мусульмане, да еще родня!
Хажигали прыгнул в седло и посмотрел сверху на Шарифуллу, как бы оценивая его, затем покачал головой и тронул с места шагом. Шарифулла вцепился в его ногу.
– Постой! Постой, ты куда? Почему ты мне ничего не сказал?
– А что я должен тебе сказать? – усмехнулся Хажигали. – Если ты такой дурак, что покупаешь медь вместо золота, при чем тут я? А по том еще неизвестно, кто кого обманул… Откуда я знаю, что ты не врешь? Может, ты пришел на говаривать на сына, а я всему должен верить?
– Хауда тебе подтвердит, Хауда! – горячо за бормотал Шарифулла,
– Хауда, Хауда! Что мне твоя Хауда? Твои дела, ты в них и разбирайся! Чего ты ко мне при стал? Пусти ногу! – разозлился Хажигали.
– Но как же так? – чуть не плача, вопил Шарифулла.
– А вот гак! —сказал Хажигали и хлестнул коня.
Шарифулла выпустил его ногу, но не успел Хажигали выехать на дорогу, как Шарифулла крикнул вслед, не в силах сдержать кипевшую в нем злобу:
– Вор проклятый! И сын твой вор! Гореть тебе в аду, шайтан неверный!
Хажигали быстро повернул обратно, и лошадиная морда внезапно нос к носу появилась у лица Шарифуллы. Хажигали наклонился.
– Пожалеешь! – свистящим шепотом проговорил он, и в следующее мгновение конь уже мчался по дороге, взрывая копытами мерзлую землю. Хажигали не оглядывался, он как бы врос в седло, и только видно было, как трепещут рукава его рубахи…
Шарифулла обхватил голову руками. Слезы градом катились по его лицу. Шатаясь, как пьяный, пришел он домой и со стоном повалился на нары.
– Что с тобой? Скажи же! – трясла его за плечи Хауда.
Но Шарифулла только стонал и бормотал в промежутках между стонами:
– Зачем я сказал, зачем? Все, теперь все… Все кончено, Хауда! Я хочу умереть…