– Подерутся, ох подерутся, – гудел бравый служитель церкви уже издалека. Донеслось приглушенное расстоянием взвизгивание Милли, которую, видимо, ущипнули. Локсли сказал:
– Ну что, Греттир, побеседуем? Зачем явился?
– Ты, стало быть, помнишь даже мое имя?
Робин усмехнулся:
– Еще бы не помнить. Ведь это ради тебя Хелот провел с нами целый год... Не забыл?
– Будь я проклят, если забуду это. Вошел хозяин с двумя кружками доброго эля и плюхнул их на стол. Пена качнулась, но не расплескалась. Робин кивнул:
– Твое здоровье, Тилли.
Хозяин улыбнулся и затопал прочь. Проводив его глазами, Робин повернулся к Греттиру:
– Как, будешь пить напиток грубых саксов?
– Почему бы и нет? – храбро ответил Греттир и потащил к себе кружку. «Я же обещал Бьенпенсанте не пить», – мелькнуло у него в голове.
– Так зачем ты сюда явился? – спросил Робин. Сосуд с напитком грубых саксов на мгновение замер на полпути к цели.
– По делу, – ответил Греттир и спокойно глотнул. – Послушай, Локсли, мы с тобой, конечно, заклятые враги, но Хелот – он был моим другом. Он ушел из Ноттингама к вам, в лес. Я бы очень хотел его видеть...
Робин поставил свою кружку на стол и прищурился.
– Я тоже хотел бы его повидать, Греттир Датчанин.
– Что ты имеешь в виду?
– Хелот стал лесным стрелком не по своей воле. Мы все тут привязались к нему, полюбили его чудачества, его стихи. Кто из нас помнил, что он связал себя сроком всего на один год? Для нас тут год – это уже целая жизнь, прожил и радуйся, благодари Бога за явленное чудо. А он помнил. И когда год прошел...
– Хелот с вами распрощался? – Греттир не верил своим ушам.
– Ушел, – подтвердил Робин. – Честно говоря, я-то думал, что он ушел к тебе, в город. Он говорил мне, что считает тебя своим другом.
– Он так говорил? – переспросил осчастливленный Греттир.
Робин заметил за его спиной отца Тука, который воззрился на Греттира, целого и невредимого, с искренним удивлением. Серые глаза Робина вдруг заискрились, словно он предвидел нечто забавное.
– Сын мой, почему этот вражина еще жив? – загремел отец Тук возмущенно. – Мы с Милли уже отслужили по нему панихиду...
– Это не вражина, – ответил Робин, – а всего лишь друг нашего Хелота.
Отец Тук обошел стол кругом и уселся напротив Греттира.
– Ах, этот... норвег... Хелотище носился с ним как дурень с писаной торбой... Ладно, пусть дышит. – Он разочарованно махнул рукой. – Странный он был тип, наш Хелот, – добавил духовный отец после паузы. – И ненависти не признавал, и меня убедил в том же.
– Ты теперь тоже ее не признаешь? Святой отец помотал головой: – Не признаю. Только с позиций гуманизма. Только так.