— Я не причиню ей вреда, — довольно произнес Иво и взял девушку за руку. — Я назову ее Мэй, — решительным тоном добавил он и вывел девушку из комнаты.
— Думаю, ты не прав, — заметил Танкред, когда гигант исчез. — Не стоит брать ее с собой.
— Попробуй сам его уговорить, — буркнул Дрого, садясь на стул и снимая перчатки.
— Нет уж, спасибо. Я хочу поберечь свою голову до битвы с саксами. Но мне кажется… Ты видел следы на ее спине? Ее часто поколачивали, и, наверное, за дело. Зачем нам ленивая и упрямая служанка, которая доставит массу проблем?
— Совершенно не обязательно. Может быть, она туго соображает и медлительна, как Иво, а ее хозяин менее терпелив, чем я. А возможно, ее била хозяйка за то, что девушка слишком привлекала ее мужа. Увидим, какова она на самом деле. Слуга может хорошо подходить одному хозяину и доводить до белого каления другого. Иво спас ее. Наверняка она будет ему за это благодарна.
Танкред пожал плечами:
— Как хочешь. Эх, жаль, что он не привел сюда кого-нибудь и для нас!
Дрого рассмеялся, стягивая с головы подшлемник и кольчужную сетку, защищавшую шею. Бросив их на стол, он пригладил мокрые от пота черные волосы.
— Ты еще способен думать об этом после того, как потратил на женщин все дни и ночи перед отплытием? А я-то полагал, что тебе нужен основательный отдых.
— Я отдохнул, когда путешествовал по морю. — Танкред с сожалением обвел глазами комнату. — В этом прекрасном доме жили девушки.
— Откуда тебе это знать?
— Пока ты укладывал нашего дорогого Гарнье, я осмотрел дом и в двух спальных комнатах обнаружил женские плащи. У хозяев не было времени унести с собой все. Так что… Боже, вино! — радостно воскликнул он. В дверях снова появился Иво; в одной руке он держал кувшин, в другой — две деревянные кружки.
— Тем не менее они забрали очень много, — заметил Дрого. — Это был очень богатый дом, теперь же здесь почти ничего не осталось.
— Скоро все дома будут опечатаны, — произнес Танкред, наливая в кружки вино. — Все это принадлежит Вильгельму. Но ты близок к нему — надеюсь, он не обойдет нас своей милостью?
— А я думал, что ты отправился в поход, движимый чувством преданности мне и желанием показать свою доблесть.
— И был абсолютно прав. Но при всем том я не стану противиться, если моя доблесть будет отмечена особо.
Дрого слегка улыбнулся, но ничего не ответил. Как и Танкреда, его привлекала не только воинская слава. Будучи четвертым ребенком в семье, Дрого не мог наследовать титул своего отца или какую-то часть его владений. Участники же этого похода, если удача окажется на их стороне, могли рассчитывать на щедрую награду. К тому же Дрого действительно был довольно близок к Вильгельму, правда, не настолько, как некоторые другие, но все же достаточно, чтобы войти в круг людей, кои не только сами получат дары, но и будут определять, кому еще такие дары могут быть пожалованы. Во Франции же Вильгельм мало чем мог вознаградить своих воинов…