— Женщины, предсказывающие судьбу, часто живут уединенно, вдали от людей, — вслух размышлял Дрого. — Таких ведуний обычно боятся и ненавидят. Но какое отношение имеет к ним эта девушка?
— Ты боишься, что у нас будут неприятности, если ты возьмешь ее с собой? — спросил Серл.
— А кто говорит, что я хочу ее взять?
— Не кто, а что — твой взгляд. Я даже опасался, что ты начнешь обнимать эту девушку, прежде чем старуха сможет спокойно умереть, — насмешливо пояснил Серл.
Дрого слегка покраснел. Его друг попал в точку. Только уважение к смерти не позволило ему сразу пустить в ход руки. Девушка снова появилась на пороге; она несла тело старухи, уже обернутое в саван. Дрого подумал, что и на сей раз ему будет трудно сдержаться.
Серл подошел к девушке.
— Дай я отнесу покойницу, детка, — мягко сказал он. — Боюсь, ты ее уронишь. Будет лучше, если я помогу тебе оказать ей последние почести. — Не будучи уверенным, что девушка его понимает, Серл постарался показать знаками, что ему нужно.
Секунду поколебавшись, Ида кивнула и передала ему мертвое тело. Они подошли к вырытой могиле. Увидев надпись на кресте, девушка горько вздохнула. Эдит говорила правду — она действительно знала дату своей смерти.
Один из норманнов начал бормотать слова молитвы. Наверное, следовало его за это поблагодарить, но Ида подумала, что все-таки он не священник, да и лесная поляна вовсе не кладбище, освященное церковью. Судьба оказалась на редкость несправедлива к предсказательнице — она заставила ее большую часть жизни прожить в одиночестве, и в том же одиночестве Эдит будет покоиться и после своего погребения.
Засыпав могилу, норманны отошли, оставив Иду одну. Девушка навалила на холмик земли несколько камней, чтобы отметить место захоронения и защитить тело от хищников. Она была так поглощена этой печальной работой, что совершенно забыла о норманнах; закончив ее, она обернулась и от изумления широко раскрыла глаза: все норманны, кроме того, которого они называли Дрого, скинули с себя кольчуги и, оставшись в одних рубахах, с завидным усердием гонялись за домашней живностью Эдит. Однако животные и птицы оказались удивительно увертливыми, и титанические усилия воинов не приносили никакого результата. Уперев руки в бока, Ида пару минут наблюдала эту нелепую сцену и в конце концов пришла к выводу, что чужеземцы, должно быть, имели опыт общения с домашними животными только за обеденным столом, где последние фигурировали исключительно в жареном, вареном или печеном виде.
— Вы что, никогда не работали на земле, увальни, что ничего не знаете о созданиях, которыми питаетесь? — громко произнесла Ида, решительно подойдя к норманнам. — Никогда не видела ничего смешнее. Может, вы и мастера размахивать мечом, но для того, чтобы справиться с домашним скотом, вам надо было захватить своих слуг. Если вы будете добывать себе еду сами, то скоро умрете от голода.