— Если б мы даже говорили на одном языке, это не развеяло бы мой гнев, мой страх и отчаяние. Для меня ты прежде всего завоеватель, враг, и, как бы ты ни старался убедить меня в том, что я в безопасности, тебе это не удастся.
Девушка попыталась отстраниться от него, но Дрого стиснул ее руки еще крепче.
— Нет, останься со мной.
— Я должна забрать шкатулку, которую подарила мне Старая Эдит. — Ида кивнула в сторону повозки.
Поняв ее жест, Дрого разжал руки, и Ида облегченно вздохнула. Ей стало стыдно из-за того, что она только сейчас вспомнила о последнем даре Старой Эдит. Но за сегодняшний день девушка пережила столько невероятных событий, что это в какой-то мере оправдывало ее.
Ида достала шкатулку; по телу ее снова пробежала дрожь. Старая Эдит говорила, что в шкатулке Ида найдет какие-то откровения. Сбывшиеся предсказания старой отшельницы уже причинили девушке немало горя. Какую же еще страшную правду Старая Эдит приготовила для нее напоследок? Обхватив резной ящичек руками, Ида сказала себе, что не стоит спешить. Все пока не так плохо, чтобы начать испытывать судьбу.
— Ты не хочешь ее открыть? — удивленно спросил Дрого. — Тебя совсем не интересует, что внутри? Может быть, там какие-нибудь украденные ценности?
Да как он смеет?! Ида с трудом удержалась, чтобы не надавать ему пощечин. Если он еще раз отпустит пару подобных замечаний, она не стерпит и ответит этому чурбану по-французски.
Дрого, даже не подозревая о ее внутренней борьбе, дотронулся до шкатулки.
— Не трогай ее! — задохнувшись от ярости, свирепо бросила Ида и дернула шкатулку на себя. — Она моя!
Дрого крайне удивила подобная реакция. Ему, естественно, и в голову не могло прийти, что повинны в этом его неосторожные слова. К тому же его воинской добыче следовало бы вести себя посмирнее. Он не собирался запугивать эту девушку или целиком подчинять ее своей воле, но, как-никак, она должна ему повиноваться. Это укрепило бы и его право на нее в глазах других солдат.
— Не забывай — ты всего лишь пленница, — сурово произнес Дрого, досадуя, что девушка его не понимает. — Теперь у тебя не может быть личной собственности.
— Шкатулка принадлежит только мне. Мне одной. Здесь нет ничего, что представляло бы для тебя хоть какую-то ценность. Старая Эдит подарила мне ее, когда уже стояла на пороге смерти, и ни одному норманнскому воину я не позволю завладеть этой шкатулкой.
Единственное, что Дрого разобрал в горячей речи девушки, — это имя старухи. По-видимому, та оставила девушке наследство, а право на наследство следует уважать. Ладно, он найдет какой-нибудь другой способ продемонстрировать этой непокорной свою власть над ней.