Значит, он уже знал эту женщину, но воспоминания о ней улетучились из его памяти. Этим объясняется то, как быстро он возжелал ее. А ведь она намного стройнее тех женщин, которые ему нравились раньше. Она зажгла в нем огонь страсти, которая его пьянила и возбуждала. И была очень опасной. Однако Дэрмот твердо знал — отказаться от того блаженства, которое он мог получить в ее объятиях, он теперь не сможет. Он просто должен сделать так, чтобы страсть не ослепила его и он сумел вовремя заметить угрозу и раскусить игру Илзы, если выяснится, что она все же дурачит его. После горьких уроков, которые преподала ему Анабель, Дэрмот был уверен, что никогда больше такого не допустит.
— Теперь я верю, что когда-то мы были любовниками, — прошептал он, внимательно глядя на Илзу.
— О, как это великодушно с твоей стороны, — протянула Илза, поворачиваясь и глядя ему в глаза. — Теперь ты думаешь обо мне не только как о лгунье и, возможно, убийце, но и как о шлюхе, так?
— Если ты раздвигаешь ноги для своего мужа, это не значит…
Илза подняла руку и со всего размаха ударила Дэрмота по щеке. Он изумленно уставился на нее, а потом сердито нахмурил брови.
Илза убрала ладонь от его лица.
— Твоя мужская потребность полностью удовлетворена?
«Полностью удовлетворена». Это было весьма скудным описанием того, что Дэрмот сейчас испытывал, но спорить ему не хотелось.
—Да.
— Значит, время от времени ты будешь требовать от меня исполнения супружеских обязанностей?
«По нескольку раз за ночь, и, может быть, даже утром», — подумал Дэрмот, но вслух произнес;
— Да, буду.
— Тогда не мог бы ты следить за своими словами, когда находишься рядом со мной? Я еще недавно злилась на тебя, но…
— Когда швырнула в меня кувшином?
Не обратив внимания на его слова, Илза продолжала:
— Большую часть времени я все же могу сдерживать себя. Я знаю, о чем ты думаешь, и ты знаешь, о чем думаю я. И мне кажется, что в ближайшем будущем нам снова захочется поругаться. Но здесь для этого неподходящее место. Мой гнев разгорится, но тело мое при этом охладеет к тебе.
Это было очень похоже на угрозу, но слова Илзы не были лишены смысла. В лучшем случае своими нападками он обидит ее и заставит «защищаться, а это, несомненно, убьет ее страсть. Если он согласится на перемирие, то не сможет использовать ее желание против нее самой. Он не сможет обманом вытянуть из нее правду, когда она будет пылать от страсти. Это, конечно, плохо, но это можно пережить. Подумав о том, что только что произошло между ними, Дэрмот понял, что ему будет весьма трудно хитрить и дурачить ее.