Он направился к башне. Там в одной из комнат спала Шторм. Губы его кривились в усмешке. В свои двадцать шесть он пришел к выводу: не так-то просто найти жену, которой можно доверять. Только однажды он доверился женщине и в результате остался в дураках, а это тяжелое испытание для гордого человека.
При воспоминании о Мэри на него всегда накатывала волна гнева. Тэвиш так любил эту женщину — почти боготворил, считая безупречным образцом чистоты; когда же вдруг увидел своего ангела в объятиях Александра Мак-Даба, с задранными, как у шлюхи, юбками, он был поражен в самое сердце. С тех пор Тэвиш перестал доверять женщинам; он обращался с ними с грубой бесцеремонностью — так, как они, по его мнению, и заслуживали. С тех же самых пор у Тэвиша с Александром Мак-Дабом началось своего рода соперничество, которое, впрочем, никогда не переходило в открытую вражду. В душе Тэвиша не было ненависти к этому человеку, и все же он невольно связывал Мак-Даба со временем своего самого жестокого разочарования.
Тэвиш чувствовал: Шторм достойна доверия, она осталась такой же открытой и искренней, какой была в детстве. Он часто вспоминал их первую встречу, однако внутренний голос говорил ему: теперь она взрослая женщина, да к тому же из рода Элдонов — ни то ни другое не могло служить прочной основой для доверия.
Он подошел к ее спальне и в задумчивости уставился на дверь. Охранник отпер замок. Тэвиш порадовался, что нет Энгуса: этот человек по-отечески привязался к обоим пленникам и был бы сейчас недоволен. Решительно отбросив все сомнения, Тэвиш шагнул в комнату и подал знак охраннику следовать за ним. Он отчаянно, почти до боли, хотел Шторм и собирался наконец-то овладеть пленницей.
Угасавшее в камине пламя бросало на стены комнаты тусклые отблески. Шторм с Филаном лежали в обнимку на широкой кровати. Девушка казалась такой же маленькой, как ребенок. Лежавшие под одеялом, они казались единым целым.
Тэвиш увидел рассыпавшиеся по подушке густые блестящие волосы.
— Возьми мальчика и отведи его куда-нибудь, — сказал он охраннику внезапно осипшим голосом.
Тот поднял Филана с постели. Разбуженный мальчик, разумеется, начал сопротивляться. Шторм проснулась от шума и спокойно, заговорив по-ирландски, велела кузену уйти.
— Ты уверена, что мне лучше уйти? — спросил Филан на том же языке, не сводя с Тэвиша враждебного взгляда.
— Да, уверена, — ответила Шторм. Она тоже смотрела на шотландца и думала о своей жестокой судьбе. Надо же было такому случиться — она отдала свое сердце мужчине, который был ее врагом и к тому же видел в ней всего лишь игрушку! — Это неизбежно, мой милый мальчик, потому что он меня хочет, а я его люблю. Думаю, в этой ситуации я могу сделать только одно — попытаться получить как можно больше удовольствия. Так что иди, Филан, и не волнуйся за меня. Тут уже ничего не поделаешь.