Через десять дней после прибытия мы наконец получили разрешение министерства иностранных дел на свободное передвижение. Одновременно нам доставили прекрасные длинные дубленки – для их изготовления нас недавно обмеряли. На шитье каждой ушло по шестьдесят шкурок ягнят. В тот же день мы отправились на прогулку по городу и в нашем новом тибетском облачении не привлекали к себе никакого внимания. Нам хотелось увидеть все. Улица кишела торговцами. Ровной линией выстроились многочисленные лавки. У них отсутствовали витрины. Универсальные магазины, где продавались любые товары, от иголок до резиновых сапог, соседствовали с модными, торгующими мануфактурой и шелками. В продуктовых магазинах наряду с местной снедью встречались американская солонина, австралийское масло и английские сорта виски. Вы могли купить или по крайней мере заказать что душе угодно. Здесь имелись изделия Элизабет Арден, пользовавшиеся, кстати, значительным спросом. Американские высокие ботинки времен последней войны соседствовали с оковалками мяса яков и чанами с маслом. Принимались заказы на швейные машинки, радиоприемники или граммофоны для прокручивания пластинок на вечеринках. Пестро одетая толпа покупателей спорила, смеялась и кричала. Особенно тут любили торговаться. Чтобы получить истинное удовольствие, торговались долго. Мы видели кочевника, обменивающего шерсть яка на нюхательный табак, а рядом – знатную леди в сопровождении целого сонма слуг, роющуюся в горе шелковых и парчовых платьев. Женщины кочевников не менее разборчиво выбирали индийские хлопковые ткани для молитвенных флагов.
Простые люди носили намбу, кушак, сделанный из домотканой шерсти, который практически невозможно разорвать. Ширина его составляла примерно восемь дюймов. Рулоны шерсти для изготовления намбу продавали во многих магазинах: либо чисто-белой, либо окрашенной в розовато-лиловый цвет с оттенками индиго и желтовато-коричневого. Чисто-белый намбу почти никто не носил, кроме погонщиков мулов, поскольку отсутствие какого-либо оттенка считалось признаком бедности. Сантиметром здесь не пользовались, измеряя ткань длиной руки. Моя длинная рука всегда приносила мне выгоду при покупке материи.
Потом мы нашли огромный магазин европейских фетровых шляп, считавшихся в Лхасе последним писком моды. Аккуратная фетровая шляпа поверх тибетской одежды смотрелась комично, но тибетцы ценили широкополые европейские шляпы, хорошо защищавшие от солнца. Загорелые лица здесь были не в цене. В то время правительство пыталось сдержать натиск европейской моды, но не с целью ограничить личную свободу, а лишь для сохранения прекрасного национального стиля одежды. Тибетские шапки больше сочетались с национальной одеждой и гораздо симпатичней смотрелись на улице.