Ричард подвел Мэг к пожилой даме в костюме танцовщицы Бачелли, несколько неожиданном для ее возраста. Она сидела в глубоком кресле, положив на колени обвешанный колокольчиками бубен. Кокетливый тюрбан, украшенный голубыми лентами, все время съезжал ей на лоб, и леди забавно вскидывала голову, стараясь водрузить его на место. Лицо ее излучало добродушие, легкую насмешливость.
— Мама, это Маргарет Уолленстоун, — сказал Ричард.
По выражению его голоса Мэг поняла, насколько он привязан к матери.
— Милочка, — радостно воскликнула миссис Стоун, — как вы очаровательны! Ричард рассказывал, что вы красивы, но я не предполагала, что настолько.
— Разве? — удивленно спросил Ричард и пожал плечами.
— Ну, значит, я сделала такой вывод из твоих слов, — не сдалась веселая дама и сильно ударила в бубен.
— Очень смелый вывод, — усмехнулся Ричард.
— Вы непременно должны посетить меня. Чем скорее, тем лучше. — Она легко поднялась, и Мэг показалось, что сейчас последуют несколько замысловатых па с бубном.
В это время к Мэг подошел Генри и пригласил на следующий танец.
— Какая милая у Ричарда мать! Они совсем не похожи, — сказала Мэг, вальсируя с Генри.
— Эта милая дама может быть такой же жесткой и высокомерной, как ее сын. Аристократия! Все Стоуны одинаковы, — неожиданно зло ответил Генри.
Мэг не хотелось слышать ничего плохого о Ричарде и его семье. Она переменила тему разговора.
— А почему здесь нет Розового мальчика?
Генри изменился в лице.
— Как, и ты веришь в эту чушь? — удивленно спросила Мэг.
— В это верят все. И Кэролайн видела его незадолго до смерти в своей спальне.
Мэг похолодела от страха.
— Она просто боялась показаться смешной и никому, кроме меня, не рассказала об этом, — продолжал Генри.
— Зачем ты пугаешь меня?
— Я бы не стал, но это зловещее привидение что-то зачастило в спальню. Почему бы тебе не перебраться в правое крыло?
— Поближе к тебе? — спросила Мэг, пытаясь кокетливо улыбнуться, но улыбка получилась жалобной.
— Послушай, Мэг, ты слишком дорога мне, чтобы я мог позволить тебе рисковать. — Генри нежно взял ее руку в свою.
— Мне нужно подкрасить губы, — сказала Мэг, желая прервать неловкую сцену, и направилась в дамскую комнату.
Когда Мэг вернулась в зал, Генри куда-то исчез. Ее это даже обрадовало. Не дай бог, начнет объясняться в любви! Что ему ответить? Мэг не представляла Генри в любовной сцене — милый остроумный собеседник и только. Зато Ричард… Наглый, самовлюбленный павлин, быстро сказала она себе. Кажется, у нее закружилась голова. Она вышла на темный балкон и жадно глотнула прохладный сумеречный воздух.