Лизбета смотрела на истощенную, обезображенную почти до потери человеческого образа долгой физической и нравственной мукой женщину и проникалась все большим доверием к Марте. Чувствуя, что к ней относятся с участием, в чем она очень нуждалась, она рассказала свою историю с начала до конца.
Марта слушала молча; ее, по-видимому, не могло уже удивить ничто со стороны испанца, и только когда Лизбета кончила, сказала:
- Ах, дитя, если б вы знали обо мне и умели меня найти, вы бы попросили меня о помощи.
- Что бы вы могли сделать, матушка? - спросила Лизбета.
- Сделать? Я бы стала следить за ним день и ночь, пока не подкараулила бы его в каком-нибудь уединенном месте и там… - она протянула руку, и Лизбета увидала, что при красном свете огня в руке сверкнул нож.
Она в страхе отшатнулась.
- Чего же вы испугались, моя красавица? - спросила Марта. - Я говорю вам, что живу теперь только для одного - чтобы убивать испанцев, да прежде всего монахов, а потом - всех прочих. За мной еще много в долгу: за каждую пытку мужа - жизнь; за каждый его стон на костре - жизнь, да, столько жизней за отца и половину их за сына. Я буду долго жить, я это знаю, и долг будет уплачен… до последнего стивера.
Говоря это, она встала, и свет от огня осветил ее всю. Ужасное лицо увидела перед собой Лизбета, страстное и энергичное, лицо вдохновенной мстительницы, сухое и нечеловеческое, но не отталкивающее. Испуганная и пораженная, молодая женщина молчала.
- Я пугаю вас, - продолжала Марта, - вы, несмотря на все свои страдания, еще питаетесь молоком человеческой доброты. Подождите, подождите, когда они умертвят любимого вами человека, тогда ваше сердце станет таким же, как мое, и тогда вы станете жить не ради любви, не ради самой жизни, но чтобы быть мечом - мечом в руках Господа.
- Перестаньте, прошу вас, - проговорила Лизбета слабым голосом, - мне дурно, я нездорова.
Действительно, она почувствовала себя дурно, и к утру в этом логовище, на пустынном острове озера, у нее родился сын.
Когда она несколько оправилась, ее сиделка сказала ей:
- Хотите вы сохранить мальчишку или убить его?
- Как я могла бы убить своего ребенка? - отвечала Лизбета.
- Он сын испанца, вспомните проклятие, о котором вы рассказали мне, - проклятие, произнесенное вами еще до вашего замужества. Если он останется в живых, проклятие будет тяготеть над ним и через него падет и на вас. Лучше поручите мне убить его - и всему конец.
- Разве я могу убить собственного ребенка? Не трогайте его! - сказала Лизбета.
Таким образом черноглазый мальчик остался в живых и вырос.