Посмеиваясь над собой, он опять наслаждался днем, чудным сосновым бором, воздухом, пропитанным живицей, и, выходя к реке, твердо решил - завтра рыбачит с Генрихом, а сейчас непременно надо искупаться, пока солнце ласковое и нежное, осеннее тепло летуче, подхватится, снимется - и жди будущего лета.
Он успел вволю наплескаться, иззябнуть до синевы, даже нырял у обрывистого берега, не раков искал, а так, смывал усталость, и когда вернулся в купальню, кожа была - гусиной. Солнце не обмануло, грело хорошо, не хватало лишь полотенца, высушить голову, но Константин радовался и тому, что есть - теплу, чистой воде, свету.
- Тамара Юхансон, "Женщины Швеции". Господин Вабилов, не является ли отсутствие вашей жены на церемонии награждения очередным свидетельством мужского деспотизма. Домострой - так это по-русски.
Домострой. О, Господи, домострой!
Вабилов задавил в себе смех - надрывный, горький, со слезками, - и ответил вежливо.
- Нет, не является. Со дня на день мы ожидаем пополнения семейства, и потому моя жена сочла, что рожать и получать награду одновременно будет уж слишком даже для самой эмансипированной женщины.
- О! - корреспондентка явно оживились. Фагоциты, парабиоз - кому это, если честно, интересно, а вот личный момент! - Тогда вас можно поздравить дважды.
- Рано, сударыня, рано. Постучите по дереву.
Вабилов держал улыбку, как пятипудовый куль - напряжением последних сил.
Они не посмеют. Они не посмеют.
- До вечера, господа, - атташе демонстративно посмотрел на часы. - У господина Вабилова очень плотный график. Сожалею, но сейчас он вынужден оставить вас.
Охранники оттеснили корреспондентов. Собственно, теснить не потребовалось, не толпа. Человек десять всего: трое своих, русских, местные, плюс скандинавы. Карманная пресса.
Они покинула зал важных персон Таллинского вокзала, зал, где двадцать минут шла хорошо импровизированная пресс-конференция - Вабилов, атташе, охранники. "Руссобалт", черный, блестящий, ждал их у специального выхода.
- Автомобиль консула. Прошу, - атташе подвел его к мотору. Шофер, в казацкой форме - фуражка, штаны с лампасами, - распахнул дверцу.
Изнутри "Руссобалт" был не меньше, чем снаружи. Коврики на полу, занавески на окнах. Атташе сель рядом, один из охранников - вместе с шофером, остальные - в мотор попроще, что пристроился позади.
- Трогай, Микола, - скомандовал в переговорную трубку атташе. Машина покатила тихо, едва слышно.
- Впервые в Ревеле? - атташе раскрыл погребец, притороченный к перегородке, отделяющей водителя от салона. - Выпьете чего-нибудь? Личные запасы консула, Ивана Андреевича.