- Какая такая?
- Ага, опять двадцать пять. Знахарка. Ты где? За тобой заехать? Если сам доберешься, то она живет рядом с церковью, где отец Михаил служит. Сообразишь?
- Еще как!
- Я все равно приеду, - сказала Оливия. - Ты где? Не в Домзаке ли?
- Я уже еду. Еду, говорю!
Церковка, в которой служил отец Михаил, стояла не так уж высоко над урезом воды, но даже во время весенних половодий почему-то не затоплялась, в чем многие усматривали промысел Божий и даже чудо. Отец Михаил, как уже знал Байрон, был внучатым племянником того архимандрита, которого поздней осенью 1941 года расстрелял Андрей Григорьевич Тавлинский. Самому настоятелю церкви тоже не повезло в жизни. На подаренном прихожанами автомобиле он врезался в трейлер, сам остался жив, но при этом погибли жена и двухгодовалая дочка. Это обстоятельство - в глазах прихожан - добавляло отцу Михаилу святости, хотя сам он, по слухам, после аварии то и дело впадал в самый настоящий русский запой. Знахарка Любовь Дмитриевна, женщина молодая и, как говорили, ничего себе черт в юбке, снимала у одной старушки избу поблизости, но фактически не покидала дома священника. Ее не осуждали. Тем более что отношения свои напоказ они не выставляли. Когда-то Любовь Дмитриевна училась в фармацевтическом институте (и вроде бы закончила), но по специальности не работала и дня. Утверждали за верное, что была она истовой наркоманкой, прибилась к отцу Михаилу случайно и вот якобы ему и удалось отвадить ее от пристрастия к дьявольскому зелью. Правда или нет, но к ней водили алкоголиков, наркоманов, подверженных трясучке и прочих неполноценных - с точки зрения шатовцев - людей. Многим она помогала - кому лекарством, кому словом, и это укрепляло ее славу, - однако отец Михаил относился к ее практике если не с отвращением, то с неодобрением - точно. Он был заурядным провинциальным священнослужителем, который строго следовал правилам и строго осуждал и колдовство (а занятия Любови Дмитриевны он полагал за колдовство), и оккультизм. Однажды он устроил настоящий дебош в книжном магазине старика Тавлинского, куда заходил каждое воскресенье и где как-то раз обнаружил книжки по оккультизму, в число которых он включал и Рериха, и авторов "фэнтэзи". Андрей Григорьевич Тавлинский безо всяких препирательств изъял все эти книги из магазина, хотя товароведы и убеждали его, что эти книжки пользуются у населения повышенным спросом. "Вот подуспокоится Россия, отвечал Андрей Григорьевич, - и самой станет стыдно, что за такие книжки деньги выкладывала".