Разгорячились, развеселились. Ольга предложила еще выпить кофе, достала бутылку коньяка.
— А сразу пожалели! — закричал Гриша. — Ну что за женщины! Что за женщины! Почему вас обязательно надо заворачивать в слова?
Когда она проходила мимо, неся чашки в мойку, он положил ей руку на живот. Положи он ей руку на талию, на бедро, даже на попу, она просто бы отступила. Но это было так горячо и сразу, что она не заметила, как слегка согнулась, сжалась, будто обнимая в ответ его ладонь.
— Ты классная! — сказал Гриша. — Такое свинство, что ты одна.
Он нес ее на руках, а она объясняла ему, что не одна, что сошлась с мужем, вернее, не так, просто она заболе… Господи! Кому нужны были эти пояснения!
Потом они снова смеялись, мол, вдруг бы пришел Кулибин, который ни на какую растаможку не попал…
— Я до сих пор не знаю, что лучше: что он есть или чтоб его не было, — сказала Ольга.
— Нет вопроса, — быстро ответил Гриша. — Хорошо, что есть… Мужчина в доме делает климат.
— Не правило, не правило! — смеялась Ольга. И он снова клал ей руку на живот…
— Ты ходок? — спросила Ольга, разглядывая рыжие и сытые глаза Гриши.
— По-маленькому, — отвечал он. — Только когда меня завоевывают.
— Я тебя завоевывала? — кричала Ольга. — Да я ненавидела тебя. Как ты жрал! Как ты вытирал пальцы! Фу! Вспомнить противно!
— Мы пошли с тобой по самому короткому пути. От ненависти до любви.
— Ты меня ненавидел?!
— Я хитрый жид, — смеялся Гриша. — Я тебя раззадорил.
Он уезжал поздним вечером. Кулибин еще не вернулся. Они долго стояли обнявшись в коридоре.
— Приезжай еще, — просто сказала Ольга. — Я так давно не смеялась.
Он прижал ее к себе. Потом она думала о том, что мальчиков в России много. Один уже уехал «ценой карлицы», зато другому, наоборот, купили шашку, а его мама играет на флейте, и ей хоть бы хны… «Вот про хны я как раз ничего не знаю», — остановила себя Ольга, а тут как раз вернулся Кулибин, грязный, усталый, полез в ванну, вернулся и сказал:
— Халат мой почему-то воняет рыбой…
— Какой еще рыбой? — возмутилась Ольга. — Рыбы и близко в доме нет!
— Значит, это у меня в носу, — сказал Кулибин. — Такого на таможне насмотрелся. Где-то у нас был коньяк? Налей полста…
Налила, подала, смотрела… Кулибин дышал носом, жуя известную истории курицу, жевал очень громко. Это у нее уже сегодня было.
«Сейчас скажу, чтоб Кулибин уезжал… Прямо сейчас… — думала Ольга. — Он мне не климат».
Она вошла в кухню и встала в дверях. Очень хорошо видела себя со стороны. «Женщина в дверной раме. Портрет неизвестного художника». Так она думала об этом моменте. И с юмором, но и как о некоем художественно завершенном произведении. Напряглась для прыжка-слова.