— Я делаю уроки, а Фелисити штопает нашу одежду. Потом я ей помогаю, мы вытираем пыль, подметаем, кормим цыплят. Два раза в неделю ходим на дальнее пастбище проверить коров и овец и надоить молока, из которого Лис делает сливки и масло. У нее на огороде еще растет капуста и картошка, но, наверное, последний ливень все там смыл…
Некоторое время Рейф ехал молча.
— Работы-то хватает, — наконец заметил он.
— Фелисити говорит, что тяжелая работа ей нравится. Все лучше, чем сидеть без толку весь день.
— Она и кухарничает за двоих?
— Ну да! Она так вкусно готовит, не поверите! Вот только надоело каждый день есть цыплят и кроликов.
Чем больше девчушка болтала про их с Фелисити житье-бытье в Фортон-Холле, тем сильнее Рейф восхищался мисс Харрингтон. Сам-то он вырос в окружении целой армии прислуги, готовой кинуться к младшему отпрыску герцога Хайброу по первому зову. Да и на военной службе он особо себя не обременял приведением в порядок форменной одежды, тем более приготовлением ужина. Подобные желания посещали его весьма редко. Его презрение к Найджелу еще больше усилилось. Какими бы ни были его намерения, уехать и бросить на произвол судьбы родных сестер, предоставить их заботам ведение хозяйства и не оставить на это ни гроша было по меньшей мере подло, пусть они обе и не возражали против этого.
— А кто ловит кроликов? — спросил Рейф, хотя и был почти уверен в ответе.
— Это Лис. Знаете, она все-все умеет!
— Начинаю тебе верить, — улыбнулся Рейф.
— Лис! Мы вернулись! — прокричала Мэй, сунув голову в пролом в стене.
Фелисити резко выпрямилась, с трудом удержала равновесие и отерла выпачканной рукой потный лоб.
— Не заходи сюда, — поспешила она предупредить младшую сестру.
— Знаю, знаю. Опасно. Мы с Рейфом будем на кухне.
— Ладно.
Фелисити споткнулась, едва не упала, но успела ухватиться за торчавший из груды мусора обломок стропила. Казалось невообразимо странным стоять посреди того места, которое несколько дней назад было гостиной их собственного дома, и видеть на прежних местах безжалостно переломанную мебель. Всякий раз при виде оголенной бутовой кладки на глаза у нее неудержимо набегали слезы, но рыдания вряд ли помогли бы ей разыскать под завалами шкатулку с драгоценностями или книги из семейной библиотеки.
Что-то среди обломков привлекло ее взгляд, Фелисити наклонилась и извлекла из мусора стеклянную фигурку. Это оказался красочный африканский попугай, правда, без головы и с отбитыми лапами. Повертев стеклянную пичугу в руках, Фелисити бросила ее в угол, мусор в котором уже перебрала. Возможно, ей удастся убедить Рейфа, что даже если сделка и состоялась, то касалась она лишь западного крыла усадьбы…