Элизабет сбавила скорость, подъезжая к железным воротам Фримонта. Дежурный охранник узнал ее машину и нажал кнопку электрической системы, открывающей ворота. Проходная имела телефонную связь с замком. Никто без разрешения Хантли не имел права въехать на его территорию. Элизабет медленно свернула на подъездную аллею. За деревьями показались четыре серые башни замка, и дорога круто пошла вверх. Последние метров пятьсот Элизабет ехала на второй скорости. Неожиданно дорога выровнялась и вывела на широкую посыпанную гравием площадку перед входом в замок. Элизабет вышла из машины и через калитку в решетке крепостных ворот вошла в замок. Ей вспомнились слова Келлера: «А кто твой дядя? Я никогда о нем не слышал». Жаль, что Хантли Камерон никогда об этом не узнает. Он считает, что о его существовании знают все, как знают о Боге. Ему и в голову не приходило, что мир полон таких людей, как Келлер, для кого имя Хантли не значило ничего. И уж тем более он и вообразить не мог, что его племянница сблизилась с одним из тех людей, которых видела раньше только из окна машины, если ей случалось проехать по грязной улице бедного квартала. Но Элизабет поэтому и приехала во Фримонт. Она обещала Лиари, и Питер Мэтьюз ждет от нее вестей. Они охотятся за Эдди Кингом, а теперь она, как и они, жаждет заманить его в ловушку. Но прежде ей следует узнать, насколько замешан в это дело ее дядя, что ему известно и какая роль уготована Келлеру. И только тогда она решит, как ей защищать одного или обоих, если в этом нуждается Хантли, и в то же время направить Лиари по следу Кинга. А самое главное — у нее должно быть достаточно информации, чтобы знать, как наилучшим способом отвлечь их всех от Келлера.
Элизабет не сразу отправилась к дяде. Сначала зашла в свою комнату и сняла брючный костюм, который надела в дорогу. Хантли терпеть не мог женщин в брюках. Он мирился только с шортами, и то в том случае, если женские ножки заслуживали внимания. Переодевшись, Элизабет присела перед туалетным столиком. Во всех комнатах для гостей — и для дам и для мужчин — были приготовлены туалетные принадлежности. Щетки в золотой оправе, инкрустированные эмалью, гармонировали с изящным венецианским зеркалом и флорентийским столиком семнадцатого века. Деревянная кровать с резьбой и золотой отделкой, принадлежавшая когда-то одной из принцесс рода Висконти, возвышалась посреди комнаты как монумент. Элизабет стала расчесывать волосы. Они были все еще распущены. Она вдруг закрыла глаза, вспомнив как Келлер играл ими, — то опускал их ей на лицо, то накручивал на пальцы.