Из глубины долины второй раз пришло первое эхо, страшно усилившись в пути.
– Но здесь же совсем тихо! – Но здесь же совсем тихо! – Но здесь же совсем тихо!
– рычали десять тысяч Джимов. Шум был такой, что у обоих загудело в ушах.
Когда это кончилось, Джим едва слышно спросил:
– Лукас, что делать будем? Ведь оно все громче становится!
На что Лукас прошептал:
– Боюсь, что ничего нельзя сделать. Можно только попробовать как можно скорее проехать через ущелье.
Тем временем вернулось эхо с другого конца долины. Эхом был вопрос Джима «Что это?». Но теперь его вопили уже сто тысяч Джимов. Под локомотивом задрожала земля, и друзьям пришлось зажать уши.
Как только эхо укатилось обратно, Лукас быстро открыл ящик рядом с рычагами и достал оттуда свечку, изрядно размякшую от жары парового котла.
Энергично отделив воск от фитиля, он скатал два маленьких шарика и протянул их Джиму со словами:
– Вот, засунь в уши, чтобы у тебя перепонки не лопнули! И не забудь открыть рот!
Джим торопливо запихнул воск в оба уха, то же самое сделал и Лукас. Потом он знаками спросил мальчика, слышно ли ему хоть что-нибудь. Оба прислушались, однако третье эхо, пришедшее подобно громовому раскату и вновь откатившееся назад, их не оглушило.
Лукас удовлетворенно кивнул, подмигнул Джиму и подбросил в топку несколько лопат угля. И вот они – полный вперед!– покатили в жуткое ущелье. Дно было ровным, поэтому они на хорошей скорости понеслись вперед, ну, конечно, с надлежащим шипеньем и грохотом.
Чтобы представить себе, что обоим вот-вот предстояло пережить, нужно знать, каким свойством обладала эта «Долина Сумерек». Скалы были расположены именно так, что звук распространялся зигзагообразно и не мог покинуть узкую долину.
Выйдя из одного конца ущелья, эхо достигало другого, но ему было никак не выбраться на волю, поэтому приходилось поворачивать назад. Возвратившись в свою исходную точку, оно опять поворачивало, и так туда-сюда, туда-сюда, блуждало из конца в конец и обратно. Каждое эхо, разумеется, создавало новое эхо, а это новое эхо – еще одно эхо. И так голосов становилось все больше и больше. А чем больше голосов, тем громче, конечно, эхо. Вообще-то, чересчур много шуму оно пока не наделало, однако сейчас в ущелье зазвучал грохот локомотива. Такого здесь еще не бывало!
Кстати, сейчас кто-нибудь может спросить: А почему в ущелье, когда друзья в него зашли, было так тихо? Ведь даже самый маленький звучок, когда-то попавший в долину, должен был все еще блуждать по ней. К тому же, усиленный во много-много раз.
Да, вопрос этот, разумеется, очень дельный, вопрос настоящего естествоиспытателя. И рассуждения тоже абсолютно правильные, ведь если бы друзья приехали в долину на день-другой раньше, они услыхали бы жуткий-прежуткий шум.