— В чем дело, Кристофер? Ты ничего не отвечаешь, значит, ты судишь меня с точки зрения собственных моральных понятий. Так считаешь, что у меня нет никаких понятий о морали! Ты полагаешь, что я — актриса, играющая роль, как играла когда-то наша мать. Даже так хорошо меня зная, ты не можешь понять, когда я играю, а когда нет? А знаешь, почему? — Ее голос стал незнакомым, выражение лица циничным. — Я отвечу за тебя. Кристофер, ты боишься взглянуть на меня честным взглядом. Ты не желаешь знать, что я на самом деле такое. Теперь я не играю: вот она я, какая есть перед тобой. Ты не хочешь признать, что ты любишь своей беззаветной любовью женщину безжалостную, сумасбродную и чрезвычайно корыстную. Смотри, смотри правде в глаза! Я не ангел и никогда им не была — и не буду! Крис, ты так и прожил дураком всю свою взрослую жизнь, стараясь превратить меня в то, чем я никогда не буду; поэтому ты — тоже лжец. Разве не так? — Она засмеялась. — Посмотри на меня, Кристофер. Кого я тебе напоминаю?
Она отодвинулась от него и дала ему время на раздумье, но так как он не отвечал, она продолжала:
— Ну, смелее — я ведь ее копия, не правда ли? Я помню последнюю ночь в Фоксворт Холле, когда гости веселились у елки, а в библиотеке она заламывала руки, как я сейчас. Она рыдала, что отец избивал ее и принуждал сделать то, что она сделала. Жаль, что тебя там не было! Так что не стесняйся, ударь меня, Крис! Закричи на меня, но покажи, что ты тоже человек!
Я видел, что у него кончается терпение. Я трепетал: что сейчас произойдет? Я хотел подбежать к ним, потому что, если только он поднимет на нее руку — я стану защищать ее. Я не позволю ему бить мою мать.
Может, она услышала мои мольбы? Она отпустила его и снова сползла на ковер.
Мне было стыдно за них. Что произошло в Фоксворт Холле, и кто ее мать, которая заламывала руки? И где же был тогда дядя Пол? Тогда, когда мама еще не встретила Криса — его младшего брата? По крайней мере, нам так говорили. Или родители лгут?
Он опять опустился на колени возле нее и нежно обнял. На этот раз она не оттолкнула его. Он покрыл ее лицо поцелуями.
— Крис, как ты можешь любить такую суку? Как ты можешь прощать мои дикие выходки? Я такая же сука, как и она, но я отдам всю свою жизнь, чтобы исправить то зло, что она натворила.
Они замолчали, глядя друг на друга и тяжело дыша. Страсть была в их взглядах. Она долго скрывалась при людях, но теперь полыхнула огнем, что обожгло и меня.
Я стыдливо прокрался обратно в свою комнату. Я и так увидел слишком много: они катались по полу гостиной, оба дикие, стягивая друг с друга одежду. Неужели женщина сама начинает любовную игру, расстегивая мужчине брюки, думал я против своей воли. Даже если она и жена?