Индейцы подошли чрезвычайно осторожно, и американский гарнизон не обнаруживал ни малейшего признака тревоги.
Серый Медведь велел раскинуть палатку и вежливо пригласил своих пленников войти в нее.
Те повиновались.
— К чему такая любезность? — осведомился граф.
— Разве вы не гость? — возразил вождь с насмешливой улыбкой и удалился.
Граф и его товарищ, оставшись одни, опустились на шкуры, предназначавшиеся им для постели.
— Что нам делать? — в унынии прошептал граф.
— Спать, — беспечно ответил охотник. — Я сильно ошибаюсь, если скоро мы не узнаем чего-нибудь нового.
— Да услышит вас Бог!
— Аминь! — заключил Меткая Пуля, смеясь. — Ба-а! И на это раз мы еще не умрем.
— Надеюсь, — сказал граф, чтобы ответить что-нибудь.
— А я так уверен. Ей-Богу, было бы любопытно, — вскричал охотник со смехом, — чтобы меня, так давно слоняющегося по прерии, убили эти краснокожие скоты!
Молодой человек невольно подивился в душе наивной самоуверенности, с какой канадец выражал свое оригинальное мнение.
В эту минуту пленники услышали поблизости легкий шум.
— Тише! — предостерег Меткая Пуля.
Они стали прислушиваться. Приятный голос запел нежно и грустно прелестную песнь чер.ноногих, которая начинается словами:
Отдаю тебе сердце во имя Повелителя Жизни.
Я несчастлив, и никто надо мной не сжалится,
А все же велик Повелитель Жизни для меня.
— О! Я узнаю этот голос, приятель, — радостно прошептал граф.
— И я узнаю, ей-Богу! Это Цвет Лианы.
— Что она хочет сказать?
— Она предупреждает нас о чем-то.
— Ты думаешь?
— Цвет Лианы любит вас, господин Эдуард.
— Бедное дитя, и я люблю ее, но… о жалость!
— Ба-а! После дождя проглянет солнце.
— Если бы я мог увидеться с ней!
— К чему? Когда понадобится, она сумеет показаться. Будьте спокойны, дикарки или цивилизованные — все женщины одинаковы. Но — тсс! Кто-то идет!
Они бросились на шкуры и прикинулись спящими.
Человек тихо приподнял одну полу палатки. Луч месяца проник в образовавшееся отверстие, и пленники узнали Красного Волка.
Индеец внимательно огляделся, но, вероятно, успокоенный тишиной, которая царила вокруг, опустил за собой полу палатки и сделал два шага вперед.
— Ягуар силен и смел, — сказал он вслух, как бы говоря сам с собой, — лисица хитра, но храбрый человек сильнее ягуара и хитрее лисицы, когда имеет в руках оружие, чтобы обороняться. Кто сказал, что Стеклянный Глаз и Меткая Пуля дадут умертвить себя, как робкие газели?
И, не глядя на пленников, вождь опустил к своим ногам две винтовки, на которых висели пороховницы, мешочки с пулями и два длинных ножа, а затем вышел из палатки так спокойно и хладнокровно, как будто сделал самую простую вещь на свете.