Он лег на диван, зевнул. Черт, как он устал.
И уже через минуту сон окончательно одолел его.
Он проснулся, когда лучи полуденного солнца весело бегали по стенам, окрашивая все в золотистый цвет. Осторожно опираясь на здоровую руку, он приподнялся.
— Ух, черт, — прошептал он.
— Что случилось?
Голос Натали… Он огляделся и увидел, что она встала с кресла и направляется к нему.
— Коннор? Тебе больно?
— Нет, — ответил он и на этот раз сказал почти правду. Маньяк, барабанивший по кастрюлям в его голове, наконец унялся.
— Врунишка, — ласково сказала она, протянула ему стакан воды и горсть таблеток.
Он молча выбрал одну таблетку, проглотил ее и запил водой. Потом вернул ей стакан и уловил в воздухе запах ее духов. Она пахла полевыми цветами, и он обожал этот запах. Она пользовалась этими духами с тех пор, как…
— Я купил их для тебя, — сказал он.
— Что?
— Эти духи. — Он понюхал воздух. — Чудесный запах.
— Да. — Она опустилась у дивана на колени и приложила руку к его лбу. — Как ты?
Он накрыл ее руку своей.
— Ax, как приятно. Прохладно.
Натали попыталась выдернуть руку, но он зажал ее пальцами.
— Я принесу тебе лед, если хочешь, — сказала она.
— Не нужно, — мягко ответил он. — Я почти забыл… Эти духи… Это был мой первый подарок тебе. Тебе тогда было семнадцать.
— Восемнадцать.
— Мы поехали тогда на Суперстишн Бутт. На то место у холма. Ты была в белом платье с мелкими розовыми цветочками.
— Голубыми, — снова мягко поправила она. — И как только мы приехали, ты вытащил из кармана пакетик, обернутый в золотую бумагу.
— Да-а-а, — протянул он. — И я никогда не рассказывал тебе, как у меня в тот вечер тряслись коленки. — Он посмотрел ей в глаза. — В тот вечер я впервые прикоснулся к твоей груди.
Помнишь, малышка?
Конечно, она помнит. Такое не забывается.
Она помнит, как его пальцы нерешительно скользнули по ее груди, помнит первое прикосновение его щеки к ее нежной плоти, его горячее дыхание, его губы…
— Конечно, помню, — тихо сказала она. — С того вечера все и началось.
— Мы часто приезжали туда, — продолжал он слегка огрубевшим голосом. — Но обычно сидели в машине. А в тот день я прихватил одеяло и расстелил его на траве…
— Коннор, тебе нужен отдых, — перебила она и проглотила комок, застрявший в горле. — Ты только что из больницы.
— И тогда ты открыла флакончик с духами и надушилась. — Он протянул руку и прикоснулся к ее щеке.
— Коннор, не нужно, — прошептала она. Пожалуйста.
— А потом я взял флакончик из твоих рук, капнул себе на пальцы и провел по твоей шее…
Натали прикрыла глаза.
— Не нужно… Нет…
Она говорила это потому, что так было нужно, а совсем не потому, что хотела этого. Она жаждала его прикосновений, она хотела чувствовать тепло его дыхания на своей шее…