— Все так же готов набить брюхо при любой возможности? У тебя уже горб спереди вырос! — сказала Хаузер с широкой улыбкой.
Гримальди поднял глаза, узнал ее, и его смуглое красивое лицо озарилось радостным светом.
— Джули! — воскликнул он, вскочил, обнял ее, затем отстранил на расстояние вытянутой руки. — Кого я вижу, да это же старушка О'Крюгер! Просто не верю своим глазам.
— А ты поверь, — сказала Хаузер, целуя его в щеку. На ней были потертые джинсы, черная, видавшая виды шелковая блузка и мешковатая серая твидовая куртка. Этот ее наряд дополняли поношенные кроссовки «Найк». Гримальди отступил назад и устремил на нее иронический взгляд.
— Отлично выглядишь. Не иначе как разграбила дом Мэри Поппинс.
Сразу же было заметно, что их соединяет искренняя, сердечная дружба, чувствовалось взаимное уважение и любовь. Калли невольно улыбнулся. Было заметно также, что их дружба связана с какой-то давней историей. Такие прочные, теплые отношения вырабатываются в опасных положениях, когда люди зависят друг от друга и могут полностью рассчитывать друг на друга. Он слегка позавидовал их дружбе, ему не хватало такой теплоты, и он знал, что обречен на одиночество. Потому что никогда никому не сможет доверять.
— Эй, Салливэн, — окликнул Гримальди детектива, сидевшего за столом прямо напротив двери. — Посмотри, кто пришел.
Тот поднял лицо, на котором отчетливо, как на географической карте, запечатлелось его ирландское происхождение.
— И кто же это? — спросил Салливэн, окидывая Джули беглым, но внимательным взглядом.
— Джули Хаузер. Мы работали вместе в отделе по борьбе с наркотиками. Я тебе рассказывал о ней.
— Да?
Да. Два года назад она ушла в отставку. И теперь вот стала шлюхой.
— Побойся Бога, Гримальди, — со смешком сказала Хаузер. — Я репортер, а не шлюха, — объяснила она Салливэну.
— Тут есть какая-нибудь разница? — шутливо спросил тот с серьезным видом.
Хаузер улыбнулась.
— Ваша взяла.
— Сколько лет не виделись? — спросил Гримальди. — Три, четыре года?
— Около трех.
— Ты еще не вышла замуж?
— Пока нет.
— Ну, тогда ясно, в чем дело. Ты ждешь, когда я сделаю тебе предложение. Ты ведь скучаешь обо мне?
— Ужасно. Каждую ночь вижу тебя во сне.
— Ничего удивительного. Такое уж на мне лежит проклятье. Я ничего не могу с этим поделать. Куда ни пойду, женщины глазеют на меня с нескрываемым восхищением.
— Ты все еще страдаешь манией величия, я вижу. Ну что ж, внеси в свой список и мое имя. Как ты поживаешь?
— Настолько хорошо, насколько может поживать белый гетеросексуальный мужчина, по уши занятый работой.