— Прага. Восемьдесят второй год.
Затем показал на другой шрам, над бедром.
— Будапешт. Восемьдесят четвертый год.
Хаузер рассмеялась.
— Не кажется ли тебе это извращением? Лежать в постели и сравнивать пулевые ранения?
— Может, это сближает нас?
Хаузер вновь рассмеялась и взглянула на электронные часы, вмонтированные в радиоприемник. Было почти два часа. Они вышли из «Бара Билли» всего час назад.
— Если в течение ближайших тридцати минут мы ничего не услышим от Гримальди, я позвоню ему по радиотелефону.
Калли промолчал.
— Ты же не собираешься в самом деле выйти из игры?
— Нет. Я дал им свое слово, и я его сдержу, — сказал Калли. — Ты была права. Я просто раскис от жалости к себе.
— А не позвонить ли тебе в Управление? У них может оказаться что-нибудь новенькое для тебя.
— Я позвоню Грегусу после того, как мы переговорим с Гримальди.
Он нежно поцеловал ее, и его правая рука снова скользнула вниз.
— Опять? — сказала Хаузер.
— Ты сама начала это.
— Вижу, что я вам нравлюсь. Очень нравлюсь, — шутливо сказала Хаузер, не очень удачно передразнивая речь Салли Филдс при получении ею Оскара.
— Не делай слишком серьезных выводов. Я просидел в тюрьме больше года. После этого все мне кажется замечательным.
Вертолет ФБР «Джет рейнджер» опустился на широкой лужайке около домов преподавателей и общежитий студентов в Блек-Виллидж, во дворе колледжа в Хэмпден-Сидни. Джек Мэттьюз заранее пробовал дозвониться до начальника полиции колледжа Дж. Д. Гатри, но так и не застал его на месте и велел передать, что они с Брейди прибудут в течение часа. Когда они сошли с вертолета, то увидели ожидающего их Гатри.
— Боюсь, вы напрасно прилетели, — крикнул он, стараясь, чтобы они услышали его в шуме все еще вращающихся лопастей. За его медленным, по-южному певучим говором, добродушным выражением лица скрывался острый проницательный ум. — Они уехали.
— Кто уехал?
— Жена и дочь профессора Спирко. Сегодня утром.
— Насовсем?
— Похоже, что так, но точно я не знаю. Их дом вон там.
Гатри отвел Мэттьюза и Брейди к одному из небольших кирпичных домов в колониальном стиле. Широко распахнул переднюю дверь, шагнул в сторону и размашистым жестом пригласил войти.
Громко стуча каблуками по деревянному полу, они переходили из комнаты в комнату. В доме не было ни души. Не было и ни малейших признаков того, что еще недавно тут жили люди.
Брейди показал на оконные проемы в гостиной.
— Они увезли с собой даже карнизы для занавесок.
Мэттьюз опустился на одно колено и пощупал рукой в углу.
— Господи Исусе! Они не только увезли с собой все паласы, но и прошлись по всему дому пылесосом.