Он взял ее лицо в свои ладони, заглянул ей в глаза, растирая большими пальцами мягкие впадины под ее ушами. Какой-то миг колебался, не в силах преодолеть смущение, затем поцеловал ее, сперва нерешительно, затем, когда она ответила на его поцелуй, страстно. Губы у нее были мягкие, податливые, а ее язык воскрешал в нем что-то нежное, казалось, навсегда позабытое. Она обвила руками его шею, прижалась к нему еще крепче, тихо мурлыча от удовольствия. Руки Калли опустились к ее грудям. Когда его пальцы коснулись ее сосков, она задрожала. Одна из ее рук освободила его шею и стала медленно спускаться по его торсу, затем скользнула между его ног, ласково, ритмически гладя его.
И вот, перестав его целовать, она медленно опустилась на колени, лаская губами его грудь, живот и, наконец, приняв его в себя. Голова Калли откинулась назад, глаза закрылись. Он задрожал и, сам того не желая, тихо и протяжно застонал. Руки Калли покоились на ее затылке, как бы помогая ей принимать его в себя. Продолжая что-то мурлыкать от удовольствия, она вбирала его все глубже и глубже.
И тут Калли вдруг обрел то, что считал навсегда потерянным, — подавляемая так долго страсть вырвалась наружу, унося его прочь от сомнений, страха и боли. Наконец она отпустила его, глядя на него снизу вверх, поднялась на ноги и поцеловала его. Его рука опустилась вниз, к ее промежности, и его палец скользнул внутрь, ощущая мягкую, шелковистую внутреннюю поверхность.
Он взял ее за плечи и медленно, ласково повернул, спиной к себе. Она нагнулась, широко расставив ноги и упершись ладонями в облицованную кафелем стену. Он вошел в нее сзади одним быстрым, уверенным движением. Почувствовал, как она напряглась, и начал двигаться взад и вперед, внутрь и наружу, внутрь и наружу. Охваченные страстью, они двигались в каком-то безукоризненно точном, первозданном ритме, всем своим существом, вплоть до последнего момента, отдаваясь этому движению. Наконец он задрожал, испытав невероятное облегчение, словно сбросив тяжкую ношу, а она прижалась к нему плотнее, чтобы задержать его в себе.
Немного погодя они вновь занялись любовью, на этот раз не с такой судорожной страстью, в постели. Калли не сводил глаз с ее тела, восхищаясь его красотой. Он осторожно притронулся к шраму под ее грудью, потом нагнулся и поцеловал его.
— Пуля прошла как раз под нижним ребром, — сказала Хаузер, гладя его волосы. — Мне повезло, она попала в меня под углом и отрикошетировала. Расколола ребро, порвала мышцы и внутреннюю ткань, но это было все.
Калли сел и показал на пулевой шрам в плече.