— Как же ты в клуб попала?
— Карточка поддельная. — Она лезет в сумку.
— Это что же получается, я перепутал «Привет, Китти» с Луи Вуаттоном? — громко шепчу я, хватая и нюхая сумочку.
Девчонка показывает поддельную карточку.
— Похоже на то, гений.
— Откуда мне знать, что она поддельная? — спрашиваю я. — Откуда мне знать — может, ты дразнишься?
— Посмотри внимательнее. Ага, я двадцать лет назад родилась, в шестьдесят четвертом, угу, конечно, — хмыкает она. — Тю.
Я возвращаю ей карточку. Потом завожу машину и, все так же глядя на девчонку, выезжаю на бульвар Вентура и еду во тьму Энсино.
— Всех, — содрогаюсь я. — О как.
— А мой грамм где? — спрашивает она, а потом: — Ой, смотри, у «Робинсона» распродажа.
Я закуриваю вторую сигарету.
— Я обычно не курю, — сообщаю я. — Но ты со мной что-то странное делаешь.
— Вот и не кури. — Она зевает. — Эти штуки тебя прикончат. По крайней мере, так говорила моя чудовищная мамаша.
— Она от сигарет умерла? — спрашиваю я.
— Нет, ей какой-то маньяк глотку перерезал. Она не курила. — Пауза. — Меня в принципе мексиканцы вырастили. — Снова пауза. — А это, я тебе скажу, не подарок.
— М-да? — зловеще улыбаюсь я. — Думаешь, меня сигареты прикончат?
Она снова затягивается, и все, я заезжаю в гараж, мы заходим в спальню, все ускоряется, когда уже ясно, куда движется ночь, девчонка осматривается и просит большой водки со льдом. Я отвечаю, что пиво в холодильнике и она, блядь, может достать сама. С ней случается вроде как припадок безумного шипа, она ковыляет в кухню, бормоча: «У моего папаши манеры лучше».
— Тебе не может быть четырнадцать, — говорю я. — Нетушки. — Я снимаю галстук и пиджак, скидываю мокасины.
Она возвращается с «Короной» в одной руке и новым косяком в другой. Чересчур накрашена, уродские белые джинсы «Гесс», но похожа на большинство — восковая и искусственная.
— Бедная жалкая сучка, — шепчу я.
Ложусь на постель, заползаю повыше, головой на смятые подушки. Смотрю на девчонку, сползаю пониже, ерзаю.
— А мебели у тебя нет? — спрашивает она.
— Холодильник. И кровать, — отвечаю я, поглаживая простыни ручной работы.
— А, ну да. Это правда. Блин, соображал-ка у тебя работает. — Она слоняется по комнате, подходит к двери, пытается открыть — заперто. — А там что? — На дверь скотчем прилеплена таблица восходов и заходов солнца на эту неделю — вырезка из «Лос-Анджелес Геральд-Экзаминера». Девчонка ее разглядывает.
— Другая комната просто.
— Ясно. — Она оборачивается, наконец слегка испугавшись.
Я стаскиваю штаны, складываю, кидаю на пол.
— А почему у тебя так много типа… — Она умолкает. Пиво не пьет. Смущенно смотрит на меня.