Солдаты время от времени посматривали туда, и до Филиппа доносились обрывки их разговора.
– Да, природа не поскупилась. Девица всем взяла: что лицо, что фигура, – заметил лекарь, низкорослый, толстый, плешивый человек с мягкими движениями.
– В толк не возьму, почему так носится капитан с этой потаскушкой, – фыркнул тот, кого звали Франсиско Веласко, – а то, что она потаскушка, сомнений не вызывает. Она совсем не под пару этому важному немцу. Провалиться мне на этом месте, если они брат и сестра! Поглядите, как он хмурится, когда наш капитан начинает ее обхаживать. Я, слава богу, навидался знатных дам и уж как-нибудь отличу их от уличных красоток, что бы те на себя ни напялили. Хотелось бы знать, для чего таскает ее немчура за собой.
– Известно для чего, – отозвался маленький, смуглый и гибкий солдат по имени Инфанте. – Но если она и впрямь принадлежит к почтенному сословию шлюх, ей придется одарить и нас своими милостями, даром, что ли, везут ее в Севилью с такими королевскими почестями?
– Заткнулся бы ты, – наставительно сказал Веласко. – Недостойно порядочного человека извлекать выгоду из несчастья ближнего, воззвавшего к нему о помощи. И не важно, один ли этот ближний путешествует или в сопровождении потаскушки.
Под хихиканье Франца и жаркий шепот капитана Филипп задремал.
Его разбудила команда Лопе де Монтальво. Капитан галантно взялся за стремя, чтобы помочь Францу сесть в седло. «Господи мой боже, – подумал Филипп, глядя на это, – кажется, я попал из огня да в полымя. Франц в штанах был всего лишь женоподобный увалень, а в юбке – ни дать ни взять проститутка самого последнего разбора».
Во все продолжение пути Франц искусно и бесстыдно кокетничал с капитаном, который поведал ему, что является отпрыском древнего рода и что в Саламанке находится его замок.
– Отец хотел, чтобы я постригся в монахи, но я не для того был рожден. Что, однако, прикажете делать второму сыну? Перед ним одна дорога: монастырь и университет. Тогда я взял да и увязался за первым же вербовщиком, забредшим в наши края. И не ошибся! Мне на роду написано воевать! Я ведь участвовал в осаде и штурме Рима.
– Вы из Германии? – спросил Гуттена поравнявшийся с ним Веласко, отхаркнувшись и смачно сплюнув.
– Да…– рассеянно отвечал тот.
– И на том спасибо, – буркнул солдат.
– За что спасибо? – очнулся наконец Филипп.
– Спасибо, говорю, что хоть не фламандец. Мы их на дух не переносим. Впрочем, сказать по совести, и вас . тоже.
– Позволено ли будет спросить, по какой причине?
– Понятия не имею, – сказал Веласко и, подхлестнув коня, поскакал вперед.