— Сестра! — позвал капитан. — Дежурная сестра!
В крошечной, четырехместной клинике он был единственным пациентом.
Дверь отворилась, хлынул поток яркого света, возник темный женский силуэт.
— Я здесь, капитан Фрост. Что-нибудь случилось?
— Я ухожу.
Наемник тяжело вздохнул и свесил ноги на пол. Женщина приблизилась. Пряный запах духов насторожил капитана. Сестра, виденная им раньше, не пользовалась парфюмерией. Да и выглядела изящнее. И платье носила, не брюки…
— Никуда вы не уходите, — негромко сказала женщина.
Фрост увидел очертания пистолета, неуклюжий, точно исхудалая пивная банка, глушитель. И ухватил подушку.
Не ахти какое оружие, годное разве что для потасовки в детской спальне — да и то, шуточной потасовки. Удар подушкой пришелся по стволу одновременно с выстрелом. Пуля шлепнула в матрац, а Фрост кинулся на женщину.
Хорошенькая — пожалуй, красивая, — но злобный оскал и сверкающие от злобы глаза делали ее чуть ли не отталкивающей. Она шипела, пыталась высвободить захваченное наемником запястье, а свободной рукой норовила ударить противника в пах.
Негромко хлопнул новый выстрел — то ли случайный, то ли преднамеренный, — и новая пуля вонзилась в стену.
Фрост рванул руку женщины вверх — особенно помогать себе левой наемник по-прежнему не мог, — и нанес круговой удар локтем по челюсти противницы. Женщина охнула, слегка обмякла. Выкрутив ей кисть, капитан заставил террористку выпустить оружие, а затем, вкладывая в замах все оставшиеся в теле силы, рубанул ребром ладони по горлу. И еще раз — уже по затылку, — когда мнимая сестра начала валиться на пол.
Фрост наклонился, выпрямился, раздался новый приглушенный хлопок. В груди женщины возникло аккуратное круглое отверстие, и по одежде начало стремительно расплываться багровое пятно.
Подобно бывшему конному полицейскому Каннингэму, нападающая оказалась обладательницей вальтера-ППК. “Уставное оружие у них, что ли?” — машинально подумал Фрост.
Быстро обшарив карманы убитой, наемник обнаружил запасную обойму, затолкал ее в рукоять пистолета. Потом вернулся к постели, насколько мог проворно облачился, засунул полурасстрелянный магазин в куртку, зашнуровал ботинки.
Фрост морщился при каждом движении, однако не охнул ни разу. Навряд ли милая особа, покоившаяся на полу, явилась в одиночку. Больница, почти наверняка кишела террористами. Привлекать их любопытство не стоило.
Стискивая взведенный вальтер, Фрост дохромал до коридора, выглянул.
Никого.
Но в регистраторской обнаружилась настоящая сестра милосердия — простертая неестественно, точно изломанная кукла. Под левой грудью на белом халате виднелись две алые дыры.