На ящиках было крупно и отчетливо написано:
СГУЩЕННЫЙ БЕНЗИН. Напалм!
На обычном людском языке, думал Фрост, стреляя до полного опустошения магазина, метя то ближе, то дальше, стараясь угодить в возможно большее количество контейнеров, это значит “напалм”!
Лжеполицейский понял, в какую беду угодил; произвел несколько ответных выстрелов, но было уже поздно. Фрост выпустил замолчавший пистолет-пулемет и зажал уши ладонями. Зажал накрепко. И не зря.
Ящики, содержавшие упакованный в пластиковые пакеты напалм, взорвались.
Желеобразный бензин — искусное подражание древнему “греческому огню”, от которого не было ни защиты, ни спасения; благодаря которому Византийская империя сдерживала натиск турок-османов едва ли не тысячу лет, — хлынул на бетон всеуничтожающим потоком.
Фрост выждал несколько мгновений, вскочил, подхватил KG—9. Поспешно вставил последний тридцатидвухзарядный рожок. И ринулся вперед.
На фоне рычащего, беснующегося пламени возник черный человеческий силуэт.
Неприятель вихлял и шатался, он уже не мчал во весь дух, а ковылял, подобно изнемогающему девяностолетнему старику. Он бросил автоматическую винтовку, ибо продолжать бой нечего было и думать. Он уже ничего не мог, этот злополучный террорист. Он мог только брести наобум, подальше от страшного места.
И кричать.
Фрост приподнял дуло KG—9, но тотчас опустил оружие.
Видимо, каким-то чудом бандит сумел ускользнуть от основного потока пламени. Однако зрелище, которое являл собою противник Фроста, могло бы, наверное, разжалобить даже пьяного орангутанга, страдающего тяжким садистским комплексом.
— Убей меня! Убе-е-е-е-е-ей!
Этот голос, подумал Фрост, еще минуту назад наверняка был человеческим…
— Ружьишко-то обронил? Ай-ай-ай… — произнес наемник, пытаясь говорить сурово. — Теперь и застрелиться не из чего…
— Да убей же меня, скот! Убе-ей!
— Болит? — участливо спросил Фрост.
По соображениям простейшего милосердия он выстрелил бы в террориста сразу же. Но из бандита еще следовало извлечь правду о Кевине, Элизабет и окаянном докторе Чильтоне, чья мальчишеская выходка, в конечном счете, заварила всю эту кровавую кашу.
Фрост приблизился.
Черная фигура еще продолжала местами гореть — напалм обладает пренеприятнейшим свойством прилипать намертво, а погасить его нельзя. Террорист с утробным воем повалился на бетон. Даже кататься, как непроизвольно делают все обожженные — тем паче, горящие, — он больше не мог.
Следовало спешить.
Момент истины уже настал.
— Я убью тебя выстрелом в голову, точным и безболезненным, — сообщил Фрост, — если сию секунду скажешь, где женщина и маленький мальчик. Также выкладывай, куда угнали самолет. Быстрее скажешь — быстрее избавишься от мук… Да, еще доктор Чильтон.