— Дурацкое название, — наконец сказал Холден.
— Какое?
— Это «Преступный профессор истории».
— Нет, программа на самом деле называлась не так. Просто в передаче они постоянно говорили о тебе как о преступнике. Ты был симпатичный, когда был мальчиком, особенно в том матросском костюмчике.
— В матросском костюмчике?
— Да, когда тебе было четыре года. В доме твоей тети.
— Четыре… О Боже… — Вдруг он вспомнил фотографию. Его тетка была достаточно богата, не так богата, как она думала, но жила она лучше остальных. Когда он был маленький, его на несколько недель отправили к ней пожить. Дэвид уже забыл, как оно все было, но четко помнил фотографию. На самом деле она была ему не тетка, а просто близкая подруга матери. Она всегда хотела иметь детей, но своих у нее не было, и поэтому пожилая леди баловала его игрушками и дорогими подарками, пока, как он узнал только через несколько лет, его отец не увидел фотографии.
— Слава Богу, что это была фотография в матросском костюмчике, — вслух сказал Холден.
— Что?
— Ничего.
— Нет, о чем ты думал? — настаивала Рози.
Он взглянул на нее, и внезапно почувствовал, что у него пересохло во рту.
— На самом деле она не была моей теткой, понимаешь? Просто подружка моей матери. Наверное, она была немножко чокнутая. Я до сих пор помню, что отец бесился, когда видел эти фотографии.
— Это был отличный матросский костюмчик, и тебе было всего четыре года.
— Поверь мне. Могло быть и хуже.
— Что могло быть хуже? — засмеялась Рози.
— Нет… Я… Черт, я Элизабет даже и не заикался.
Он посмотрел на Рози. Она сидела, забравшись на сиденье с ногами, как маленькая девочка.
— У нас об этом и речи не заходило, поэтому я и не заикался. Я сам видел фотографии только один раз. Я про них забыл, и вспомнил только тогда, когда ты рассказала про эту идиотскую передачу.
— Этот парень в телевизоре, — сказала Рози, — рассказал, что они взяли фотографии из старого фотоальбома.
— Альбома? Значит, они добрались до тети Дороти. Черт!
Сейчас, если она жива, ей было бы лет восемьдесят пять, потому что она была гораздо старше его матери. Он это хорошо помнил.
— Почему ты боишься мне рассказать, Дэвид?
— Я не боюсь…
— Ерунда, — засмеялась Рози. — Что это за фотографии, а? Ну давай, расскажи Рози.
В первый раз он слышал, чтобы она называла себя Рози.
— Ничего особенного, не волнуйся…
— Я не волнуюсь. Это ты волнуешься.
— Я не волнуюсь. Ради Бога, мне было всего четыре года, а она была…
— Что за фотографии?
Если бы они проезжали мимо бензоколонки, он бы остановился, чтобы она заткнулась.
— Что за фотографии, Дэвид?