Капитан обвел взглядом салон — в нем находилось человек тридцать пять, большинство из них вело огонь из окон по находящимся вверху террористам. Он хотел присоединиться к ним, но тут на плечо ему положил руку доктор.
— Я вижу, у вас ранена нога, — заговорил он. — Давайте я посмотрю на нее.
Хэнк вздохнул и опустился прямо на пол, отойдя от двери. Врач стал ощупывать рану, и он сцепил зубы от боли.
— Большая потеря крови, но заражения нет, и пуля прошла навылет. У меня есть порошок, сейчас присыплем рану и перевяжем.
Пока доктор занимался ногой, Марина продезинфицировала и перебинтовала израненную спину.
— А что с плечом? — вопросительно посмотрел на Фроста врач, когда он встал на ноги, как только было закончено с ногой.
— Ничего серьезного, просто царапина. Займитесь теми, кто действительно нуждается в вашей помощи. Спасибо.
Доктор покачал головой и стал пробираться к одному из работников посольства, которого только что ранили в голову. Капитан оглянулся по сторонам и заметил стоящую в углу винтовку, очень похожую на его собственную. Он подошел к ней, проверил номер — так и есть, его, родная…
В глубине вагона, за подобием баррикады, собранной из чемоданов и коробок, лежал Агилар-Гарсиа, так окончательно и не поправившийся после сердечного приступа. Фрост подошел к нему, Марина тоже остановилась рядом. Президент бодрствовал, глаза его были открыты, и в них стояла тревога.
— Сэр, спасибо, что вы дали дочери свой пистолет, она выполнила вместо меня печальный долг. Я понимаю, что вы почувствовали, когда вам пришлось поступить так же с Санчесом…
— Как ты думаешь, амиго, — не дал ему договорить президент, — нам удастся выбраться из этой переделки живыми?
— Думаю, да. Мне пришлось пустить под откос состав Коммачо, иначе оба поезда упали бы в пропасть. Он просто столкнул бы нас…
— Генерал — мой друг, как и ты, и я молю Бога, чтобы он остался в живых. У меня есть просьба и с ней я могу обратиться только к тебе. Если наступит конец, я совершу самоубийство. Хоть и буду гореть за это в геенне огненной, но выхода нет. Перед этим я застрелю Анну. Но лишить жизни мою любимую…
Агилар-Гарсиа закашлялся, не договорив, но капитан быстро ответил:
— Хорошо, сэр, я выполню вашу просьбу. Не знаю как, но выполню. Отдыхайте и не волнуйтесь, — прикоснулся он к его руке.
Президент поймал его ладонь и крепко пожал ее.
— Иногда, амиго, очень трудно постичь, кто является твоим настоящим другом, но общее несчастье все расставляет на свои места.
Марина протянула отцу револьвер, а Фрост подошел к стоящему с оружием в руках у окна Нифкавицу. Обстрел стал менее интенсивным, но все равно опасным.