Сам он заказал овсянку с ветчиной. Фрост помирился на сладком салате и сдобных булочках. Покуда каждый уписывал свое, капитан осведомился прямо с набитым ртом:
— Что-нибудь вразумительное можешь рассказать о Золотом Треугольнике?
— Премерзкое местечко. Почти столь же убийственное, сколь и его Бермудский собрат. Но куда более понятное и жестокое. Там, видишь ли, не просто пропадают без вести. В Золотом Треугольнике явно и несомненно погибают — пренеприятнейшей смертью, осмелюсь доложить! Если догадки мои верны, ты намерен учинить некую карательную экспедицию, правильно? А платит за нее Фарборн. Угодил я в десятку?
— Угодил. Сам знаешь, — пробурчал Фрост, поглощая новый, не менее вкусный пикуль.
— Подробностей, конечно же, не сообщишь. Но уверяешь, будто Государственный Департамент одобрит всю затею… Не будь ослом, дружище! Дожидаешься, пока тебе вонзят жала в задницу все, кому не лень?
— Не вонзят, если честно поделишься опытом и знаниями. Ведь сам сказал: за добрым блудом… прошу прощения: блюдом — и говорить способнее.
Лью засмеялся и едва не умер, подавившись ломтем непрожеванной грудинки. Откашлявшись и восстановив дыхание, он сказал:
— Хорошо… Вильсоновская Энциклопедия. Том, по букве судя, сорок четвертый, страница неведомо какая… Примерно тридцать лет назад, девяносто третья дивизия Китайской Националистической Армии крепко получила по шее от красных и смылась в места, именуемые с тех пор Золотым Треугольником. Теперь это означает земли, заключенные в пределах Бирмы, Таиланда и Лаоса. Можешь прибавить часть Китая. Понимаешь, целая армия Гоминдана!.. Двое генералов, привыкших к неограниченной власти и беспрекословному повиновению! А в придачу — несчетные горные племена, привыкшие выращивать хорошенькие цветочки, да получать за них еще более красивые доллары… По сути, возник настоящий, неподдельный, законченный преступный синдикат. Не здесь, — в Бирме. Оба генерала, вероятно, еще живы, но властвует по-настоящему лишь один из них — Линь… Или как его там? Карась? Налим? Сазан?..
— Чен Туан-Линь, — хладнокровно уточнил Фрост.
— Ага. Но… Стало быть… На него и начинают охоту? Или рыбалку?
— Ага, — поддержал Фрост.
— Умалишенный. Ты, а не генерал, разумеется. Половина противозаконной торговли наркотиками сосредоточена в его руках. И процветает. И расширяется со дня на день. Всех соперников попросту сживают со свету. В бирманских джунглях идет настоящая война, можешь поверить слову! Второй субъект — кажется, его зовут полковником Цзинем, — ждет не дождется возможности запустить лапу в денежный ящик. Орет во всеуслышание о своей непричастности к торговле опиумом. Все наркотики, захваченные во время стычек с войсками генерала, передает правительству. Получает в знак благодарности оружие и деньги. Заодно делает себе репутацию героя. Такой же бандит, между прочим, как и генерал Сазан… Если не краше…