Хориные, с остринкой, глазки его сонно светились, на щеках серела дымчатая щетина.
– Ты чего? – крикнул Мишка.
Крик его круглым мячом гулко покатился по воде.
– Подъезжай.
– За рыбой, что ли?
– На кой она мне!
Валет трескуче закашлялся, харкнул залпом и нехотя встал. Большая не по росту шинель висела на нем, как кафтан на бахчевном чучеле. Висячими полями фуражка прикрывала острые хрящи ушей. Он недавно заявился в хутор, сопутствуемый «порочной» славой красногвардейца. Казаки расспрашивали, где был после демобилизации, но Валет отвечал уклончиво, сводил на нет опасные разговоры. Ивану Алексеевичу да Мишке Кошевому признался, что четыре месяца отмахал в красногвардейском отряде на Украине, побывал в плену у гайдамаков, бежал, попал к Сиверсу, погулял с ним вокруг Ростова и сам себе написал отпуск на поправку и ремонт.
Валет снял фуражку, пригладил ежистые волосенки; оглядываясь, подходя к баркасу, засипел:
– Худые дела… худые… Кончай рыбку удить! А то удим-удим, да и про все забудем…
– Какие твои новости – выкладывай.
Мишка пожал его костлявую ручонку своей провонявшей рыбьей слизью рукой, тепло улыбнулся. Давняя их паровала дружба.
– Под Мигулинской вчера Красную гвардию разбили. Началась, брат, клочка… Шерсть летит!..
– Какую? Откуда в Мигулинской?
– Шли через станицу, казаки дали им чистоты… пленных вон какую кучу в Каргин пригнали! Там военно-полевой суд уже наворачивает. Нынче у нас мобилизация. Гляди, вот с утра ахнут в колокол.
Кошевой примкнул баркас, ссыпал в торбу рыбу, пошел, отмеряя веслом большие сажени. Валет жеребенком семенил возле, забегал наперед, запахивая полы шинели, широко кидая руками.
– Мне Иван Алексеев сказал. Он меня только что сменил с дежурства, мельница-то всю ночь пыхтела, завозно. Ну, а он слыхал от самого. К Сергею-то Платонычу из Вешек офицер чей-то прискакал.
– Что теперь? – По лицу Мишки, возмужалому и вылинявшему за годы войны, скользнула растерянность; он сбоку глянул на Валета, переспросил:
– Как теперь?
– Надо подаваться из хутора.
– Куда?
– В Каменскую.
– А там казаки.
– Левее.
– Куда?
– На Обливы.
– Как пройдешь?
– Захочешь – пройдешь! А нет – оставайся, черт тебя во все места нюхай!
– окрысился вдруг Валет. – «Как да куда», да я-то почем знаю? Прикрутит – сам найдешь лазейку! Носом сыщешь!
– Ты не горячись. На горячих, знаешь, куда ездют? Иван-то что гутарит?
– Ивана твоего пока раскачаешь…
– Ты не шуми… баба вон глядит.
Они опасливо покосились на молоденькую бабенку, сноху Авдеича Бреха, выгонявшую с база коров. На первом же перекрестке Мишка повернул назад.