Его чемодан с открытой крышкой – на стуле, уже аккуратно упакован. Билли удалось, скорее всего в пику своим безалаберным родителям, уже в его возрасте пристраститься к порядку.
Гретхен поцеловала его в макушку. Никакой реакции. Ни враждебности, ни любви. Он взял последний аккорд.
– Ну, ты готов? – спросила она.
– Угу. – Он, выпрямив свои длинные ноги, соскочил с кровати. Пижама расстегнута на груди. Худощавый, с длинным туловищем – все ребра можно пересчитать, с калифорнийским летним загаром – целые дни, проведенные на пляже, купание в пенистых волнах, веселая компания юношей и девушек на раскаленном песке, соленые от морской воды тела, звонкие гитары. Насколько ей известно, он все еще девственник. Но на эту тему они никогда не говорили.
– А ты готова? – спросил он.
– Чемоданы в сборе, – ответила она. – Осталось только их закрыть.
У Билли была почти патологическая боязнь куда-нибудь опоздать: в школу, на поезд, на самолет, на вечеринку. Поэтому Гретхен всегда старалась все подготовить для него не спеша, заранее.
– Что тебе приготовить на завтрак? – спросила она, намереваясь устроить ему праздничное угощение.
– Апельсиновый сок.
– И все?
– Лучше ничего не есть. Меня рвет в самолете.
– Не забудь захватить свой драмамин.
– Да, обязательно. – Сняв пижамную куртку, он пошел в ванную чистить зубы. После того как они переехали к Колину, Билли почему-то наотрез отказывался появляться перед ней в голом виде. У нее на сей счет появились две теории. Она знала, что Билли обожает Колина, но знала и другое: Билли стал меньше любить ее за то, что они некоторое время жили с Колином, не зарегистрировав брак. Да, суровые, болезненные условности детства.
Гретхен пошла будить Колина. Он что-то бормотал во сне, беспокойно ворочался в кровати.
– Ах, вся эта кровь! – вдруг отчетливо произнес он.
Что это с ним? Что он имеет в виду? Войну? Или свою картину? Ничего сразу не понять при общении с кинорежиссером.
Она разбудила его нежным поцелуем за ухом. Он лежал тихо, неподвижно, уставившись в потолок.
– Боже, да еще ночь! – воскликнул он.
Она поцеловала его еще раз.
– Ты что, какая ночь, давно уже утро.
Он взъерошил ей волосы. Как жаль, что она уже побывала в комнате Билли. Когда-нибудь, как-нибудь утречком, может, в один из государственных или религиозных праздников Колин наконец займется с ней любовью? Чем же это утро сегодня хуже? Да, неукротимые ритмы желания.
Он со стоном попытался подняться, но упал снова на спину. Протянул руку.
– Ну-ка, дай несчастному руку, – сказал он. – По доброте сердечной.
Гретхен, сжав его руку, дернула его на себя. Теперь он сидел на краю постели, потирая глаза тыльной стороной руки, щурясь от неприятного резкого дневного света.