– Извинись!
– Какого!.. – Летчик хотел оттолкнуть Толлера свободной рукой, но тут же передумал, обнаружив, что перед ним не совсем обычный техник-ученый. Он открыл рот, чтобы кликнуть на помощь своих, но Толлер помешал ему, затянув веревку немного туже.
– Это касается только нас с тобой, – сказал он негромко, продолжая затягивать петлю. – Ну, что ты выбираешь: извиниться или носить палец на шее?
– Ты пожалеешь, что… – Тут сустав отчетливо хрустнул, и летчик побледнел. – Я извиняюсь. Отпусти! Извиняюсь же!
– Так-то лучше, – нравоучительно произнес Толлер, освобождая пленника. – Теперь можно и помириться.
Он дружелюбно улыбнулся, ничем не выдавая своей тревоги. Опять он не удержался! Ведь можно было промолчать или ругнуться в ответ, но вспышка ярости мгновенно подчинила Толлера себе, низведя его до уровня примитивного существа, руководимого рефлексами. Он вовсе не хотел ввязываться в ссору и все же непременно изувечил бы летчика, если бы тот не извинился. Хуже того, Толлер чувствовал, что готов зайти и дальше и что этот ничтожный инцидент еще может вырасти во что-то очень опасное.
– Помириться?! – выдохнул летчик, прижимая к животу пострадавшую руку и кривясь от боли и ненависти. – Как только я смогу снова держать меч, я…
Он не закончил угрозу, так как к ним широкими шагами приближался бородач в роскошном халате воздушного капитана. Ему было около сорока, он шумно дышал, и на шафрановой ткани его халата под мышками расползлись влажные бурые пятна.
– Что тут у вас, Каприн? – спросил он, бросив сердитый взгляд на летчика. Каприн злобно сверкнул глазами на Толлера и почтительно склонил голову.
– Рука попала в петлю, сэр. Вывихнул палец, сэр.
– Значит, будешь работать вдвое больше другой рукой. – Капитан небрежным жестом отмел возможные возражения и повернулся к Толлеру. – Я – воздушный капитан Хлонверт. Ты не Сисст. Где Сисст?
– Вон он. – Толлер показал на начальника станции, который боязливо спускался по склону, подобрав полы серого халата, чтобы те не попали в лужи между камней.
– Вот псих, который во всем виноват!
– Виноват в чем? – хмуро спросил Толлер.
– В том, что вконец запутал меня дымом из своих идиотских кастрюль. – Разгневанный Хлонверт презрительно мотнул головой в сторону пиконовых чанов и столбов пара, уходящих в небеса. – Мне говорили, тут пытаются делать энергетические кристаллы. Это правда или только розыгрыш?
Толлер едва избежал одного конфликта, но тон Хлонверта его задел. Больше всего в жизни он жалел, что родился в семье ученых, а не военных, и потому постоянно поносил свое сословие, однако ему не нравилось, когда то же самое делают посторонние. Несколько секунд он холодно взирал на капитана и не отвечал до тех пор, пока это не стало граничить с открытым оскорблением, а потом заговорил таким тоном, будто обращался к ребенку.