— Что тебе нужно?
— Можно зайти?
— Заходи.
Поправив фланелевую ночную рубашку, я приоткрыла дверь и постаралась рассмотреть сквозь темноту, где находится Дмитрий.
— Ты что по дому шарахаешься? — спросил он, немного позевывая.
Дима лежал на кровати и курил сигарету, сбрасывая пепел в пепельницу, стоящую на прикроватной тумбочке.
— Не спится…
— Что это тебе не спится?
— Сама не знаю, в голове такая каша. А ты зачем прямо в кровати куришь?
— Я всегда так делаю — я же балкон открыл.
— Можно я немного с тобой посижу?
— Посиди.
Сев на краешек кровати, я послушно сложила руки на коленях и тихо сказала:
— Я заметила, что ты много куришь.
— И что дальше?
— Вредно же, сам знаешь.
— Не надо учить меня жить.
— И меня тоже — у тебя есть такая дурацкая привычка.
— Я хоть тебе умные вещи говорю. А ты…
— А что я?
— Ты своими размышлениями в такие дебри заведешь, мама родная!
— Я всего лишь сказала, что ты много куришь.
— Хочешь, потушу сигарету?
— Хочу.
Дима потушил сигарету, отодвинул пепельницу как можно дальше и сверкнул в мою сторону своими выразительными глазами. Этот взгляд подействовал на меня каким-то странным образом, и я протянула к Диме руки. Он мне сразу ответил взаимностью и потянулся ко мне всем своим телом. В этот миг, совершенно не сговариваясь, мы бросились в объятия друг к другу, словно истосковавшиеся влюбленные. Его поцелуи были горячими, руки — властными, а движения — смелыми и опытными. Вдруг Дима все же на минуту остановился и, отдышавшись, спросил:
— Ты уверена, что этого хочешь?
— Очень.
— А как же твое избитое тело? Тебе не больно?
— Когда ты меня касаешься, то нет, — прошептала я, не скрывая своего возбуждения.
— Чудная ты. Ты точно знаешь, что не будешь завтра об этом жалеть?
— Знаю, потому что я тебя очень сильно хочу.
А затем я сильно кричала, царапала ему спину и чувствовала яростные и сильные движения его крепкого тела. Мне хотелось его оттолкнуть, но он был непреклонен и, говоря мне ласковые слова, продолжал свое дело. Когда все закончилось, я вытерла слезы и прошептала:
— Господи, как больно-то. Я думала, что это приятно.
Не говоря ни единого слова, Дима освободил меня от своих объятий, сел на кровать и вновь закурил сигарету.
— Почему ты не предупредила меня о том, что ты девственница? — задумчиво спросил он, делая глубокую затяжку.
— А это имеет какое-то значение?
— Это имеет большое значение. Ты зачем своей девственностью раскидываешься?
— А что мне с ней, пожизненно ходить, что ли?
— Я думал, ты в постели хоть что-то рубишь. Я и представить не мог, что у тебя ничего ни с кем еще не было. А почему именно я? Тебе нет разницы, кто у тебя будет первым?