В один из вечеров я сидела у окна и ждала Дмитрия. Заметив, что к дому подъехал дорогой тонированный джип, я вышла на балкон и, увидев, что из машины вышел Дмитрий, бросилась открывать дверь. Дима немного выпил и пребывал в хорошем расположении духа.
— Ты что так долго? — поцеловала я его в щеку.
— Да мы с ребятами в ночном клубе тусили. Нормально оторвались — всех на уши поставили.
— Есть хочешь?
— Светка, даже не уговаривай. В клубе наелся до пуза.
— Чем кормят-то?
Там кормят по высшему разряду! Знаешь, сегодня истратил последние деньги, а занимать уже неудобно. Я и так денег должен. На меня Денис уже косится, а отдавать нечем. Вообще в наших кругах не принято деньги занимать, они и так у каждого водятся. В наших кругах не предусматривается их отсутствие.
— А если у человека временные трудности?
— В наших кругах?!
— Да что ты заладил как попугай, в наших кругах… В наших кругах… Финансовые трудности бывают в любых кругах.
— Но только не в наших.
— Как же у вас все фальшиво! У человека нет денег, и он боится об этом сказать. А где же ваше взаимопонимание и взаимовыручка?
— Светка, только давай без своей провинциальной сердечности. От нее так тошно становится, что сразу в деревню на постоянное место жительства хочется.
Я постаралась пропустить обращенную ко мне колкую Димкину фразу мимо ушей и, взяв себя в руки, спокойно спросила:
— А много ты Денису должен?
— Я же ботинки новые купил и плюс расходы.
— И сколько всего?
— Полторы тысячи долларов.
— Сколько? — не поверила я своим ушам.
— Полторы тысячи долларов.
— Но ведь это безумные деньги! На что ты их истратил?
А что их тратить? Тратить-то нечего. Восемьсот долларов ботинки и семьсот на мелкие расходы, — как ни в чем не бывало объяснил мне он. — Светка, я даже не могу дать тебе в этом месяце денег, чтобы за квартиру заплатить. Нет у меня ни шиша. Занимать не могу — и так должен.
— Бог мой! — Я прошла в комнату и обессиленно опустилась на стул. — Теперь у нас еще и долг появился. Ботинки за восемьсот долларов, это же уму непостижимо! У тебя же одни хорошие ботинки уже в коридоре стоят. Новые почти. Дорогие.
— Мне на них в метро наступили.
— И что?
— Ты что, считаешь, что я смогу это спокойно переносить? Мне быдло по ногам топталось, а я после этого должен в этих ботинках ходить?! Я себя слишком уважаю, чтобы так пренебрежительно к себе относиться.
— Ты слишком себя любишь и слишком не любишь народ.
— А почему я должен его любить? За какие заслуги? Я не с ним, я выше его. Я не выходец из народа. Я шагаю по его головам.
— Тебя таким фразам родители научили?!