— В смысле?
— В смысле прекратить отдых и уехать отсюда раньше положенного срока.
— Каким образом?
— Подойти к гиду, наплести с три короба, что, мол, нужно срочно уехать домой. Пусть тот поменяет билеты и отправит нас отсюда самым ближайшим рейсом.
— Я не понимаю, почему ты так решил? — я и сама не заметила, как сильно разволновалась.
— Потому, что я даже боюсь заснуть. Я боюсь, что за мной придут.
— Кто?
— Ну как кто! Уж если меня и арестуют, то пусть я лучше попаду в русскую тюрьму, чем в турецкую.
Я посмотрела на Романа ничего не понимающими глазами и перевела дыхание.
— Ромка, какая тюрьма? Что ты несешь?
— Я не несу. Ты, наверно, уже успела позабыть о том, что сегодня я совершил преступление. Видимо, ты настолько увлеклась своим супругом, что позабыла о такой незначительной мелочи, как мертвый турок.
— Я не была увлечена своим супругом, — ни с того ни с сего начала оправдываться я. — Я помнила об этом турке каждую минуту. Он у меня до сих пор перед глазами стоит. Но не могу же я помнить о нем до последних дней своей жизни! Мне что, теперь из-за этого с ума сойти?! Тем более ты убил его по неосторожности. Ты сделал это несознательно. Любой суд тебя оправдает. Тем более у тебя есть свидетель. Ты не виноват в том, что камни черт-те как летают. Прямо настоящие летучие камни. Раз — и сразу в голову.
И вообще, турка убил не ты! — сделала я неожиданное заключение.
— А кто? — захлопал глазами Роман.
— А камень.
— Камень?!
— Вот именно, камень.
— Но, дорогая моя, камень-то кто кидал?
— Ты.
— Значит, и турка убил я. Или ты считаешь, что камень сам полетел, без меня? Ева, хорош нести бред.
Я не могу сидеть в этом отеле и ждать у моря погоды.
Вернее, ждать того момента, когда найдут турка.
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю поменять билеты и улететь к чертовой матери. Если не хочешь улетать, оставайся.
Прилетишь позже, а у меня нервы ни к черту.
— Как это, ты хочешь улететь один? — не поверила я в то, что услышала.
— Не один, а со своей женой.
— Ну понятное дело, куда ты без своей жены. Носишься с ней как с писаной торбой, — злобно заметила я.
— Это ты со своим мужем как с писаной торбой носишься. Что ты разозлилась-то, чего завелась?
— Того, что ты без меня решил уехать. А если полиция ко мне придет, то что, тогда меня арестуют?
И вообще, с чего ты взял, что сейчас должна нагрянуть полиция? Мы же с тобой договорились, что бы ни произошло, идем в отказ, и все. То, что ты этого турка грохнул, еще доказать надо. А это не так просто. Там только мы двое были, и третьих глаз не было, — Но ведь как-то же доказывают преступления.