И все же я не могла и не имела морального права рассказать своему мужу о том, что вечерами, когда мы ложились вместе в одну кровать и включали телевизор, я клала свою голову ему на плечо и чувствовала, как предательство сдавливает мое горло, и мне страшно хотелось рыдать, потому что я ощущала не то плечо… Не то плечо, на которое я бы хотела положить свою голову. Я пыталась выбраться из этой ситуации, как могла. Я пыталась посмотреть на своего мужа теми глазами, которыми смотрела на него ранее, и почувствовать в нем того человека, ради которого я решила расстаться с полюбившимся мне одиночеством и начать семейную жизнь. Я пыталась как только могла, но силы слишком быстро меня покидали, а затем их полностью забрала любовь. Эта любовь принесла мне и радость и горе. Она доводила меня до абсурда. Мне ужасно хотелось схватить того, кого я любила, увезти куда-нибудь и посадить под замок, хотелось отобрать его у внешнего мира…
Я проспала весь полет. Вернее, создавала видимость того, что сплю, прогоняя в голове разные мысли. Я не верила тому, что Роман слишком быстро меня забыл, что он возродил свои чувства к жене и уже не видит необходимости в наших с ним отношениях.
Он просто бросился из крайности в крайность и решил, что так будет действительно лучше. И все же меня что-то настораживало, и я никак не могла понять, чего именно я боюсь: своего чувства или своего будущего.
Когда самолет пошел на посадку, я все же смогла немного снять нервное напряжение и посмотрела на своего мужа глазами, полными душевной усталости.
— Вить, у нас все получится. — Я и сама не поняла, для кого именно я это сказала. Для мужа или для себя самой. Но самое главное, что я это сказала.
— Конечно, получится, кто бы сомневался…
Все время, пока самолет шел на посадку, Виктор меня обнимал и говорил что-то успокаивающее.
Я всячески настраивала себя на нужный лад и мысленно искала в муже родственную душу.
При получении багажа мне пришлось встретиться с Романом еще раз, и не просто встретиться, а наткнуться на его мощную грудь в тот момент, когда сообщили, чтобы пассажиры нашего рейса шли получать багаж. Увидев знакомую волосатую грудь, поверх которой была надета легкая майка в мелкую сеточку, я вскрикнула и почувствовала, как у меня потемнело в глазах. Все мои желания по поводу нашего расставания отошли на второй план и потеряли свою актуальность. Я оказалась слишком слабой И беззащитной, слишком маленькой и хрупкой перед таким большим. Сильным и могучим чувством, как любовь.
— Ой, Ромка…
Роман сделал шаг, в сторону для того, чтобы обойти меня с другой стороны, но я не придумала ничего лучшего, как сделать этот шаг вместе с ним.