— Эх, жизнь, — с надрывом выдохнул Амелька.
Но злой, издевающийся голос шепнул ему: «Чего бузишь? Дурак… нешто плохо тебе жить?»
Амелька мотнул головой, ругнулся и с ожесточенным отчаяньем зарядил кокаином обе ноздри. Потом бросил весла, лег на дно челна. Немного полежал, прищелкнул пальцами и бесшабашно затянул:
В жизни живем мы только раз,
Когда монета есть у нас!
Думать не годится,
Завтра что случится;
В жизни живем мы только раз!!
Потом заулыбался и блаженно смежил глаза. Река текла широко и плавно, унося на своей груди ладью.
9. КУПЕЧЕСКИЙ ГРАНИТ ПРДАВИЛ ГОЛЫША ПИРЬКУ
Могилу копали утром. На душе у Фильки было тревожно: он почти всю ночь не спал, думал о покойнике, о себе самом, о слепом Нефеде. Когда он шел к реке умываться (Филька всегда умывался с мылом), его внимание обратила группа беспризорников: они то прятались в кустах, то сходились в кучи и, проделав какую-то игру, быстро разбегались.
— Это что? — спросил он.
— Фабзауч, — ответили ему со смехом.
Филька стоял столбом и ничего не понимал. Потом догадался, что это своеобразные курсы воровства. Какой-то незнакомый Фильке шкет сдавал экзамен на карманника. Его звали: Костя Шарик; он был толстенький, лет тринадцати, подросток, с красивой, круглой, быстроглазой мордочкой и пухлыми губами; одет он в матросскую рубашку и черные, в заплатах, брюки-клеш. Босой. Он ловко вырезывал у товарищей карманы, проворно передавал краденое соседу, а тот — другому беспризорнику Костю Шарика схватывали «мильтоны», но улик не было, и он выходил из воды сух, как гусь. Подошедший к Фильке Степка Стукни-в-лоб давал ему, как спец, исчерпывающие объяснения.
— Гляди, гляди, крутится. Это он в трамвае карманы режет. Видишь, барыню обчистил? Видишь, часы у гражданина снял?.. Гляди, гляди, перетырку делает. Видишь, двое с задней площадки винта дают?
Филька тут узнал, что внутренний карман называется «скуло», левый карман зовется «левяк», «квартиры» — это карманы брюк, «сидор» — мешок с вещами, «скрипуха» — скрипучая корзина с крышкой.
— Входи в круг, учись, чего стоишь?
— Я на это неспособный, — по-виноватому улыбнулся Филька и пошел к реке.
Степка Стукни-в-лоб злобно сплюнул и присвистнул ему вслед.
Филька умылся, захватил с собой ломтище хлеба и направился в город разыскивать слепца Нефеда, чтоб привести его сюда. А после похорон Филька, пожалуй, бросит беспризорников и уйдет с дедом в бродяжью жизнь. Да, да, он так и сделает. Так лучше.
* * *
Беспризорники решили хоронить товарища ровно в двенадцать, «чтобы честь честью, как у порядочных людей».