— Должен быть! Девка молодая, красивая, кровь с молоком, не может быть, чтоб на нее никто не запал! Знать бы — кто? Информацию слить, чтоб сам, своими ножками за тридевять земель в тридесятое царство! Что ж, попробуем узнать...
Кошей ринулся в сторону узилища Роксаны. Манюня, скрипя резиновыми членами, понеслась следом.
— Эй, малахольная, у тебя возлюбленный есть? — нагнулся к замочной скважине Кощей.
Оттуда вылетела шпилька. Любовь творит чудеса. Как Манюня успела втиснуться между глазом Кощея и дверью, не понял ни Кощей, ни Соловей, застывший с открытым ртом, совком и веником в руках. Пронзенная шпилькой насквозь, Манюня начала сдуваться.
— Прощай, любимый... — просвистела она проколом и опала окончательно, превратившись в бесформенную резиновую тряпку.
От громоподобного рева Кощея содрогнулись стены. Роксана, до которой внезапно дошло, с кем она имеет дело, затихла в своем узилище. «Доигралась. Прибьет», — мелькнула в ее голове паническая мысль.
Кощей в тот момент действительно был на грани, и ему очень хотелось кого-нибудь прибить, но Роксана еще нужна, а спустить пары было просто необходимо. Увидев глаза бессмертного злодея, Соловей понял, что пора заказывать белые тапочки.
— Ш-ш-шеф, х-х-хочешь, я ее заштопаю, а потом надую? — заикаясь, спросил он, пятясь от осатаневшего Кощея.
— Думаешь, мне самому слабо?
— Да ты че, шеф! Ты бог, а я... Это спасло ему жизнь.
— Тьфу! Склероз проклятый... я же бог! Бессмертный злодей сделал пасс в сторону Манюни, и резиновая кукла начала обрастать силиконом.
— Ух ты... — выпучил глаза Соловей. Формы у возродившейся Манюни были впечатляющие.
— Возьми меня, — томно простонала внезапно прорезавшимся низким грудным голосом силиконовая красотка.
Соловей шумно сглотнул слюну.
— Это она кому? — спросил он у Кощея. Услышав в ответ рычание, понял, что не ему, проводил завистливым взглядом хозяина, несшегося в свой персональный кабинет с Манюней на руках, грустно вздохнул и только снова взялся за метлу, как кто-то бесцеремонно дернул его за штаны. Разбойник опустил глаза.
— Распишитесь. Вот тут, тут и тут. Маленький человечек в коричневом балахоне с длинной седой бородой протягивал Соловью лист пергамента. В другой руке его была чернильница-непроливайка с торчащим из нее гусиным пером.
— Это че? — тупо спросил Соловей.
— Акт.
— Какой такой акт?
— Порчи имущества в результате неграмотного перемещения в эти шикарные апартаменты.
— Да ты че, гном, опух?
— Кроме того, — ледяным тоном продолжил гном, — расписка, что к нашему клану претензий не имеете, и договор на ремонтно-восстановительные работы.