Господи, из-за него Анна может лишиться возможности покинуть Францию… Блеза охватило острое чувство вины.
— Но тогда, мадемуазель, во имя Бога…
— Не волнуйтесь, — прервала она, — я уже начинаю думать, что регентша добилась своего и никаких курьеров не посылали вообще. Я всего лишь объяснила вам, почему тетушка Одетта проявляет к нам такое участие.
— Нет, — волновался Блез. — Предположение — не уверенность. Отсюда до границы чуть больше пяти лиг. Мы успеем добраться до Сен-Боннета сегодня к вечеру.
— Если бы не один пустячок! Вы не сможете сесть в седло раньше, чем послезавтра.
— Я вот покажу вам, смогу или нет!
Отставив миску в сторону, он начал было вставать, потом ухватился за одеяло и с растерянным видом снова сел:
— Где мои штаны?
— Там, где вы их не найдете до завтрашнего дня. А сапоги вы и тогда ещё не получите. Нет, мсье, вы попались в ловушку. Так что будьте послушны и доедайте свой суп.
— Это деспотизм! — запротестовал он. — Но вы-то можете продолжать путь, миледи. Я никогда не прощу себе, если вас схватят из-за меня.
В её глазах появилась знакомая насмешка:
— Хороший же вы стражник! А как насчет приказов мадам регентши? Как раз подходящий случай донести на вас её высочеству. Разве не приказала она стеречь меня, будто сокола? А вы даже осмеливаетесь выпроваживать меня отсюда в одиночку — демонстративная измена Франции и вопиющее неповиновение!.. Ну вот, я опять начинаю… Бедный мсье де Лальер! — Она положила свою ладонь на его руку. — Никак не могу удержаться, чтобы не подразнить вас.
Блез рассмеялся и опять взялся за миску с супом.
— А не замыслить ли нам заговор — видимости ради? Вы могли бы подождать меня в Сен-Боннете, а я караулил бы вас потом до самой Женевы.
— О мсье, — подшучивала она, — я не осмелюсь ехать так далеко одна. Со мной может что-нибудь случиться…
— А как же все ваши разговоры о срочных делах, призывающих вас в Женеву?
— Дела могут подождать лишний день.
Однако, как часто случалось в минуты, когда, казалось, им было особенно легко друг с другом, Анна вдруг замолчала и замкнулась в себе. И несмотря на всю близость, возникшую между ними после несчастного случая, он опять почувствовал, что она весьма и весьма далека от него.
— Не будет ли нескромностью, — сказал он после паузы, — спросить, о чем вы думаете?
— Нисколько… — Но он тут же понял, что ответ будет уклончивым. — Я думала, где мне спать сегодня ночью. Конечно, не в доме. Я достаточно закаленный человек, но не до такой степени. А насчет того, чтобы спать здесь, то теперь, когда вы оправились… — Она вздернула бровь.