— Господи Боже! — задохнулся Блез. — Конечно же, ваше величество не поверит голословным утверждениям этого человека в таком деле!
— Я допрошу об этом де Воля, когда он приедет, — сказал Франциск. — Продолжайте, господин де Норвиль.
— Этот арестант способен отрицать все, что угодно, но он не сможет не признать, что вечером двадцать шестого июля маркиз раскрыл мне и группе мятежников, собравшихся в Лальере, все, что известно королю касательно заговора, и планы его подавления.
Нельзя было придумать более изощренного хода. Де Норвиль пункт за пунктом воспроизвел все, что говорил маркиз, и в его передаче эти слова выглядели достаточно страшно. Смелую тактику де Сюрси, который старался подрубить самые корни заговора, Норвиль представил как выдачу важных государственных тайн.
Блез не мог отрицать эти утверждения — разве только попытаться смягчить участь маркиза, настаивая на другом истолковании. И чем дольше он слушал, тем сильнее нарастало в нем чувство ужаса.
До сих пор его заботила собственная судьба, несправедливость по отношению к себе самому. Теперь стала ясна цель вопросов, которые ему задавали в тюрьме. Коварные планы де Норвиля простирались гораздо дальше личной гибели Блеза. Это была лишь случайная деталь куда более крупной игры. Маркиз под угрозой, и даже Баярд!
Кто же следующий? Какова конечная цель де Норвиля? Эта мысль отрезвляла. Она погасила пламя гнева, но зато внезапно утвердила его решимость, укрепила отчаянное желание любым путем отвратить угрозу, нависшую не только над ним самим, но и над двумя людьми, которых он любил.
Подготовленный таким образом ко всему, он уже не удивился, услышав, что, зная о тайной измене маркиза, он, естественно, сообщил ему о прибытии Русселя в Женеву, что именно де Сюрси распорядился создать видимость преследования, дабы оправдаться перед королем, и что маркиз дал очередное доказательство своей измены, назначив Блеза для этой миссии, несмотря на королевское предупреждение насчет него.
Блез прибег к иронии:
— Полагаю, что монсеньор де Воль приказал мне убить Симона де Монжу, хотя мы так легко могли создать эту самую видимость, о которой вы говорите, позволив герцогу Савойскому закрыть проход…
И снова у де Норвиля нашелся готовый ответ:
— Я уверен, что маркиз предвидел вероятность вмешательства герцога, как и то, что такое простое оправдание едва ли будет принято королем.
— Несомненно, он предсказал также и шутку, которую сыграют со мною в Нантюа, и приказал мне идти по следу миледи Руссель.
— Нет, но позвольте мне сделать вам комплимент за то, с каким проворством и находчивостью вы использовали такую простую хитрость для оправдания неудачи. Я согласен с его величеством, что дело пахло плохо, но вы все-таки могли бы ещё выпутаться, если бы не я.