В следующий раз мы остановились по причине митинга. Существ двести разных рас столпились вокруг трибуны, на которой бесновался некий человек.
— …омоем наши сапоги в Великом океане! — визгливо выкрикивал он. — Все, все, все омоем! А вы представляете, что будет с этими западными уродами, когда все наши хримтурсы примутся одновременно мыть сапоги в ихнем океане?!
— Что? — заинтересованно выкрикнул какой-то хримтурс, зачем-то приподняв ногу в сапожище литров двадцать вместимостью
— Смоет! — восторженно заявил оратор. — Приливной волной смоет на фиг! Однозначно!
— Сын Юриста нынче явно в ударе, — покачал головой сержант.
— Он в этом ударе пребывает с младенчества, — хмыкнул один из его подчиненных.
— Ага. Как тогда ударили… — начал было второй, но сержант тут же прикрикнул:
— Разговорчики! Вы на службе, а стража — вне политики!
Кое-как пробившись сквозь толпу поклонников Сына Юриста, мы свернули, минут пять пропетляли по почти безлюдным (один человек на два квадратных метра) закоулкам и наконец остановились у дома с бронзовой прорезной вывеской в виде попугая, сидящего на жердочке, раскинув крылья.
— Ну вот, — махнул рукой сержант. — Лучший постоялый двор в городе «Под крылышком Спикера». Цены умеренные, народ мирный даже в эти сумасшедшие деньки, к тому же до нашего участка рукой подать. Если что потребуется — обращайтесь.
Сердечно распрощавшись с любезными блюстителями закона, мы поручили драконозавров заботам расторопного конюха и направились к двери. Оную дверь, кстати, украшали сразу два плаката. Первый гласил, что «Хримтурсы Демополиса против расовой дискриминации!», а ниже от руки было подписано: «И хрен с ними!» Со второго лучезарно скалился холеный мужчина, а подпись тем же почерком гласила: «Он — друг гномов!» Мне тут же стало интересно, хотел ли ее автор обидеть мужчину или превознести. Впрочем, скорее второе: недоброжелатели уже успели подрисовать «другу гномов» углем кошачьи усы, редкую бороду, фингал под левым глазом и большую бородавку на щеке… прошу прощения, бородавка у него была своя.
Едва переступив порог, мы тут же услышали:
— Добр-ро пожаловать, электор-рат!
— Спасибо, — машинально ответил Бон.
— Левые? Пр-равые? Центр-ристы?
— Пр-роездом, — ухмыльнулась Глори. — Тр-ребу-ется запр-равка.
— Пр-рисаживайтесь спр-рава.
Так и не поняв, кто с нами разговаривает, мы послушно направились в указанную сторону.
— Спикер, заткнись! — послышался женский голос — Совсем сдурел, петух тропический?
— Попр-рошу без оскор-рблений! Спикер-р не дур-рак! Спикер-р — умница! Спикер-р — хор-роший, хор-роший!