«И в самом деле, — старался не распалять себя Александр, — мать — княгиня, окончила Смольный институт. Отец — офицер царской армии, правда, еще в 1915 году убитый, но опять же за царя-батюшку. Почти весь круг бывших знакомых находится в эмиграции и не питает больших симпатий к советской власти. Они звали маму и меня с собой, убеждая в необходимости такого шага, твердя о гибели России. Но нас всегда коробил их непримиримый тон, их враждебность по отношению к большевикам, а сама мысль о жизни на чужбине повергала в уныние. И если уж нам с мамой были неприятны их слова и поступки, то что говорить о людях, поставленных новой властью для защиты ее интересов». И он молча следил, как чекисты рылись в любимых книгах.
— А там кто живет? — спросил старший, показывая рукой на комнату матери.
— Там — мама, — ответил Александр.
Обыск переместился в другую комнату. Ночные гости перетряхнули весь платяной шкаф, обшаривая каждую складку одежды. Вид скудного гардероба заставил чекистов недоуменно пожать плечами. По-видимому, они не ожидали увидеть такое: непростые все-таки люди, дворяне. Переглянувшись, представители новой власти начали перетряхивать постель, на которой спала Мария Николаевна, Тщательно прощупали одеяло и подушки, загнули матрац и увидели скомканную грязную тряпку. Матрос взял тряпку и, не спуская глаз с Александра, медленно начал разворачивать ее. В тряпке, весь в масле, лежал небольшой «браунинг».
Александру показалось, что он видит дурной сон. Он окаменел и не мигая смотрел на чекистов, а те молча смотрели на него. Эту напряженную мизансцену нарушил удивленный голос матери:
— Саша, что это такое?
Старший подчеркнуто вежливо ответил:
— Это, гражданка, как видите, пистолет. Оружие вашего сына, которое он прятал под матрацем вашей кровати.
«Провокация», — мелькнуло в голове у Александра. Он понял, что за этим они и пришли. Вот только когда и как успели подложить пистолет? Конечно же, пока он был на работе. Матери тоже часто не бывает дома. А для чего, собственно, все это им нужно? Его мозг лихорадочно работал в поисках ответа. Говорить что-либо в свою защиту, оправдываться было бесполезно. Вот только жаль мать. «И почему они приходят обязательно ночью?» — тоскливо подумал он.
— Все ясно, — сказал старший. — Одевайтесь, молодой человек. Вам придется проехать с нами.
Выходя из квартиры, Александр заметил, что мать, тихо произнеся: «Саша», бессильно опустилась на диван и закрыла лицо руками. Он запомнил также грустное, изумленное лицо старого дворника да гадливую ухмылку бабы, пришедшей с ним.