— Подожди, стой на месте. Не наделай глупостей, вот тебе тряпка, вытри руку.
Как будто в полусне, тот ученик остановился, взял так кстати оказавшийся в моем кармане кусок ветоши, и, выронив уголок, громко звякнувший о камень пола, стал медленно стирать кровь. Убедившись, что руки этого несчастного очистились от всех следов, я отобрал у него тряпку, и аккуратно, стараясь самому не запачкаться, через нее двумя пальцами поднял орудие убийства.
— Где он лежит? Ты понимаешь, о ком я говорю?
Свежеиспеченный убийца вяло махнул рукой в сторону и заговорил:
— Ближе к коридорам наверх, далеко отсюда. Ты меня сдашь?
При этих словах он напрягся, задрожав — силы его были явно на исходе.
— Выкрутишься только со мной. Пошли. И как твой номер, а то не знаю, как обращаться?
— S-7.
— Ну и ладно. А мой Т-17.
Ободряюще кивнув ему, я повел S-7 к входу в теплицу. На наше счастье, там никто не ошивался, а смотритель, видимо, шакалил на хозблоке, вечно голодный. Залезть на верхний ярус сооружения по хрупким лесам было для меня делом привычным. Окровавленная ветошь отправилась в почвенный слой под корни, где от нее не должно было не остаться и следа через пару дней, а металлический уголок пришлось пристроить в месте, где почва периодически окроплялась кислотными соединениями, капающими из прохудившегося соединения шланга. Все материальные следы преступления я счел уничтоженными. Теперь предстояло разыграть оставшуюся часть.
— Мы подождем, пока не подойдет смотритель, а до этого вот тебе культиватор, иди на второй ярус, и давай рыхли со всей дури — к его приходу надо сделать вид, что работа кипит уже часа два.
Иногда смотритель за оказанную помощь мог выдать пару ломтей жмыха — ноль калорий, но жевать, обманывая организм, можно долго.
Все прошло успешно — смотритель оценил нашу помощь, причем сделал вид, что давно за нами наблюдает, наградил каждого жмыхом, и отправил восвояси. По приходу в жилые сектора мы спокойно легли спать, а тело Крила, с раскроенной пополам головой, обнаружили только следующим утром, когда забеспокоившиеся надзиратели, прождав Крила до самого начала уроков, и видя, что никто не приходит, сами отправились на его поиски «на поверхность». Я оказался среди толпы учеников, молча сгрудившихся в коридоре. Постепенно все стали шуметь, и общий настрой зрителей поднялся до бодро-веселого. Наконец, труп Крила потащили к приемнику катализатора, но до этого я успел, не особо скрываясь, отрезать шар с его запястья, на память о мерзком скопце. Руководство пыталось провести что-то вроде расследования, но дело затихло. Вскоре я встретился случайно с S-7 — его было не узнать. Веселый и жизнерадостный, он оживленно трепался с какими-то своими товарищами. Увидев друг друга, мы незаметно для окружающих обменялись многозначительными взглядами, и продолжили, как ни в чем не бывало, заниматься каждый своими делами. Подружиться нам не довелось, но соучастие в таком деле, как убийство учителя, объединило нас в заговор. А в детстве это сильно поднимает настроение и самооценку. Ну уж про себя я так могу сказать со всей определенностью. До приезда нового учителя три группы — R, S, и Т — стал вести отец Варила. Так и видится он мне, с бодрым видом раскатывающий в своем инвалидном кресле среди скачущих по залу боевой подготовки учеников. Пороть стали поменьше.