— Я не в настроении тащить эту дуру в семьдесят килограмм весом — мы с ней наперевес никогда ни за кем не угонимся. Побежали налегке.
Мы рванули со всей возможной скоростью вдоль коридора. На перекрестке, где тоннель раздваивался, я остановился и повел взглядом по сторонам. И там, и там все было чем-то заляпано и изгажено. Явных следов прошедших недавно боевиков не наблюдалось. Стоянов тихо кашлянул, привлекая мое внимание:
— Нам туда, — он показал рукой на левый коридор.
— Почему это?
— Смотри, здесь есть вот такие продолговатые следы — это от ранта подошвы — они не дураки, прошлись на вывернутых ступнях, знали, что мы пойдем за ними.
Я пригляделся — еле заметные узкие длинные штрихи виднелись в нескольких местах на полу левого туннеля. Справа такого я не увидел.
— Ты прав, идем.
Мы опять ускорились. Коридор закончился огромной, чудовищной толщины клинкетной дверью, распахнутой настежь.
— Вот уроды, совсем голову потеряли. То следы заметают, то дверь за собой забывают закрыть, — Стоянов хмыкнул.
— Стой. Тут что-то есть. Молчи.
Я неожиданно почувствовал определенный знакомый мне запашок. Часть этого запаха я распознал мгновенно — свежая человеческая кровь, много, еще не свернувшаяся — не более трех минут. А вот второй компонент — просто не хотелось в это верить, даже самому себе. Решив окончательно убедиться в своих подозрениях, я знаком попросил Клима оставаться на месте, а сам осторожно пошел вперед. Перешагнув через порог, я оказался в большом помещении. Мой взгляд скользнул по стенам и вдруг уперся в саму Кали.
Отвратительный арахнид колдовал над человеческими останками. Не совеем человеческими — шкура лайса, которой даже Кали побрезговала, лежала в углу помещения, а паукообразное, опрокинувшись на спину, медленно вживляла себе в особый орган еще живые мозги амфибии. Это все длилось не дольше каких-то долей секунды, потом Кали заметила мое присутствие. Паук мгновенно отбросил в сторону черепную коробку лайса с остатками плоти на ней и перевернулся. Я все отлично видел — тревожный знакомый запах заставил мою нервную систему сразу же перейти в ультрарежим. А вот насколько мне это поможет — должно было решиться в ближайшие секунды, которых мне-то и не хватало! Я аккуратно потянул руку из-за пазухи, стараясь не спровоцировать Кали, впрочем, не рассчитывая особо на это. Но, к моему удивлению, паук почему-то медлил. И тут раздался чудовищный взрыв. Резко заложило уши, а в следующий момент Клим ворвался в помещение с криком:
— Крути запор, вода пошла!
Я беспомощно переводил взгляд с моего напарника на арахнида, не зная, что предпринять, но тут произошло невероятное на первый взгляд событие — арахнид подскочил к герметичной двери и принялся ее затворять, орудуя всеми своими конечностями одновременно. Мы последовали примеру Кали и тоже уперлись в рычаги ручного привода клинкеты — вовремя! Только мы совместными усилиями прихватили дверь на два-три оборота, как одновременно в двух местах забили микроскопические водяные струи, буравя воздух с чудовищной силой. Всем нам удалось уклониться от воды, режущей плоть как масло. Нечеловеческое напряжение в течение следующих секунд заставило дверь окончательно закрыться и загерметизироваться — привод клинкеты согнуло по всем направлениям.