* * *
От того, что Чируха ему поведала, у Йозаса буквально глаза на лоб полезли…
— Ну ты даешь, мать! — в изумлении сказал он. — Так этот мужик… этот вот Цыган Гена… Так что с ним сталось-то?
— В схроне сидит, — процедил Чируха. — А куда он, спрашивается, мог подеваться? Уже четверть века там сидит… вместе со своим чемоданчиком, с которым он здесь, на хуторе, не расставался ни на минуту! Ох, ох… такой умный был человек… а так по-глупому помер…
— В схроне? — удивился Шуми. — А как он туда попал?
— Как, как… прятали его там! На него ж охотились… как на волка! Сотни людей… а может, что и тыщи… искали его повсюду! Он сам так нам говорил! Твой отец… ну и я децал поучаствовала… помог Гене Цыгану уйти от чекистов… не то ему «вышак» корячился! Шимкус хотел ему искренне помочь… за деньги, конечно! Ну вот… перевезли Гену на хутор моей матери… какое-то время его тут прятали. Потом он написал «маляву» какому-то своему знакомому и попросил твоего отца сьездить в Калининград. Шимкус подписался… хотя, видит Дева, я его отговаривала! Уехал, значит… и пропал с концами! Я как-то сразу поняла, что с ним нехорошо: мне на третью ночь видение было: твой отец во сне приходил, в белой рубахе… а вместо зубов у него вставлены сплошь фиксы… но не золотые, как тогда было принято, а чисто брильянтовые!..
— Млин! — выругался Шуми. — Чё ж ты мне про брилики не рассказала?! А Витас… в курсе?
— Нет, — Чируха печально покачала головой. — Бабка знала… и все. Не хотели вас портить, потому что эти вот камни… ну чисто зло!
— Дура! — Шуми, что с ним случалось крайне редко, процедил пару-тройку нецензурных ругательств. — Значит, богатым иметь брилики — во благо? А нам, нищете голимой — низззя, потому что они — зло?
— Да, — сказала Чируха. — Все правильно сказал. Для нас это зло и великое горе. Потому что — каждому свое. Мы, Йозас, в этом человеческом мире не царствующие львы и тигры, а всего лишь шакалы. Поэтому нечего раззевать пасть на чужой кусок… каждый должен жить строго по чину. Ну а бриллианты, да еще «левые», как эти — это ж сама сверкающая смертушка…
— Да ладно тебе, не пугай! — процедил Шумахер. — Скажи лучше, отчего загнулся этот ваш аферюга… который — Гена Цыган? И где припрятаны его брилики?
— Гена, я полагаю, помер… от расстройства, — спокойно сказала женщина. — Я ж говорила, что он прятался в схроне. Мы одну дверь только на клямку прикрывали — наклонную дверь, замаскированную мусором. А люковину держали вообще открытой, чтобы обеспечить доступ воздуха. К нам тогда частенько соседи по разным поводам захаживали… это уже потом про нас по округе пошла дурная слава. Гена боялся, что кто-то «цынканет» участковому, что на хуторе Римкене прячут какого-то человека, поэтому он и перебрался в этот схрон, где после войны наши местные «лесные братья» от этих сволочей-«ястребков» и энкаведистов укрывались… Вот! А когда Шимкус уехал… я дверь-то… того… прикрыла! Приносила ему еду… захлопнула сначала люк… скобу продела… он ка-ак закричал!.. а потом даже через люк стал стрелять… у него маленький такой пистолет при себе был… типа «дамский»… Но я уже выбралась из схрона… а потом и дверь хорошенько привалила!