– Спать? – Бразд остановился посреди жилища и мотнул тяжелой, всклокоченной головой. – Ты сказал правду, брат Микула, хочется спать… и, может, Сварг, пора нам уйти? Но только лучше бы поговорить обо всем ныне.
– Правда, правда, – поддержал его Сварг.
– Так давайте поговорим, братья, – согласился Микула, думая, что Бразд и Сварг, потрясенные смертью отца, желают еще раз поговорить о нем, помянуть. – Садитесь, братья, к огню, вот я древа подкину.
Он сходил в угол, взял щепок, что натесали плотники, когда готовили корсту для отца Анта, и бросил их в огонь. Потом все трое подсели к огню, почти касаясь головами.
– Ладно… ладно, – начал Бразд. – Вот мы и собрались тут, У очага, поговорим о деле.
– О каком деле говорить будем? – спросил Микула и поворошил щепки, они уже успели подсохнуть и сразу затрещали, покрываясь огненными языками.
– Да о наследстве, – ответил Бразд, откленив голову от огня, обжигавшего ему лицо, и глядя на брата большими блестящими глазами, в которых отражалось пламя.
– Послушай, Бразд, – крикнул Микула, – да разве можно сегодня, когда и огнище еще не перегорело, говорить о наследстве?!
– А когда же и говорить о том, как не ныне? – сурово процедил Бразд, и Микула на этот раз почему-то не узнал голоса старшего своего брата. – Аще отец Ант, помирая, разделил бы дом своим детям, на том бы и стоять, поки же без ряду помер, то всем детям наследство… Так говорил и сам отец Ант. А уж он знал закон и обычай…
– Правду, правду говорит Бразд, – вмешался Сварг. – Зачем нам ждать? Ныне покончим все.
– Да что нам делить? – обвел глазами жилище Микула.
– А все, – широко разведя руками, словно обнимая очаг, жилище и все вещи в нем, сказал Бразд, – Все поделим, что осталось от отца…
В это время дерево в очаге разгорелось, загудело, из него с треском полетели во все стороны искры, и Микула подумал, -что это, наверное, души пращуров, которые живут в тепле, под очагом, услыхали их разговор, гневаются, но он ничего не сказал об этом братьям, только промолвил тихо:
– Так вот почему вы остались, братья, и не можете спать? Эх,братья, братья!
– Погоди, – перебил его Бразд. – Ты что, ссориться с нами? Ты, может, не согласен? Тогда заведем тяжбу о наследстве пе-ред князем, пускай детский делит нас. Возьмем его на по-корм, дадим ему гривну, кун за въезд и на выезд… А может, отец Ант оставил все тебе? Так ты говори, растяжаемся по правде… Ну, говори!
– Ну, говори! – крикнул уж сердито и Сварг.
– Нет, братья, – ответил им Микула, которого испугала сама мысль о том, что они, сыновья старейшины, пойдут с тяжбой к князю, – не нужна нам тяжба, ничего отец мне не оставлял, а завещал одно: быть таким, как он, беречь род, огнище наше.